Виктория Витус - И еще была любовь [litres самиздат]

Первые дни сентября – выход из отпусков, встречи с друзьями, начало учебного года. Большой торт уже разрезан на куски, красное вино налито в бокалы, надменные бордовые – мои любимые гладиолусы застыли в белой вазе. На работе, в кругу друзей справляется мой день рождения. Звучат тосты, пожелания, рассказы о летнем отдыхе – вперемежку с планами на новый год.

Среди оживленных разговоров телефонный звонок еле слышен – беру трубку:

– Малыш, я у твоего порога, приходи скорее, рабочий день давно закончился! – торопит Алексей.

Но не так-то просто вырваться от стола, от интересных историй. Тем более ты уже ждешь меня – ну и подождешь…

Но через пять минут звонит Люська, испуганным голосом сообщает:

– Приходи скорее – Лешка собирается за тобой во Дворец – прямо в черном лётном комбинезоне.

Так, а вот этого не надо! – наскоро распрощавшись с народом, бегу домой, и что же вижу?

На ступеньках подъезда, удивляя соседей своим не всем понятным нарядом, сидит этот ненормальный летчик. Ума палата – в таком виде!

– Нельзя было переодеться? – прикидываюсь сердитой, а сама едва сдерживая радостное биение сердца.

– Некогда было, – прижимая меня к груди на виду у всего двора, улыбается Алексей, – мы все лето не виделись!

С этими словами ты увез меня на аэродром, изнывавший от летней жары и марева тихого безветренного дня. Он жил своей повседневной жизнью – одни самолеты грозными рядами стояли зачехленные на краю летного поля, их можно было потрогать рукой, на других поднимались в небо курсанты, выполняя налет часов.

Вместе с офицерами, свободными от дежурства, мы купались в реке, ловили рыбу. Она была крупной, и её было столько, что чистить и варить никому не хотелось – было жарко и сонно.

– Давайте отдадим её в столовую! – пришла спасительная идея…

…К вечеру следующего дня я возвращалась домой – ты остался на дежурстве. Дорога лежала через степи Заволжья, рейсовый автобус медленно тащился по пыльной дороге. Счастливая и умиротворенная я слушала звучавший в салоне романс, который перекликался с состоянием моей души:

– «Я ехала домой» – «домой» – лениво ворохнулось в голове,

– «Я думала о вас» – «о вас» – сладко стукнуло сердце, вспомнив твои жаркие и бесцеремонные руки…

Было душно, хотелось спать…

Счастье, теплое как парное молоко, обволакивало и переливалось через край – так его было много…

***

Поездка в Германию получилась неожиданной. Кто-то отказался от путевки, у кого-то заболел ребенок – так мы с Лариской оказались в ГДР. В небольшом немецком городке Карл-Маркс-Штате гостиница была двадцатиэтажной – вероятно, что бы русские туристы, живущие здесь, могли увидеть ее из любого конца города, ведь все остальные домики не превышали двух – трех этажей. В холле отеля пахло приятным дезодорантом (как это у них получается?), а у входа стояло световое реле и двери открывались сами – чудо, которого мы еще не видели. Группа так и ходила: туда – сюда, туда – сюда – двери открывались и закрывались, чем приводили нас в неописуемый восторг.

Особенно поражали широкие и ровные немецкие дороги, поля, расчерченные как по линейке, а также немецкий порядок во всем. Стеклянные входные двери в дома вообще вводили в шок. Окна же, с аккуратными занавесками и цветочками на подоконниках, призывали срочно помчаться домой, выбросить с окна весь хлам, наваленный детьми, повесить новые шторы, сесть и любоваться.

Список нужных вещей был заготовлен еще дома – заходя в очередной магазин, мы не слонялись по залам, а шли в нужный отдел – за детской обувью, солдатиками или куколками. Привезенного запаса детской одежды и обуви хватало года на два.

В огромном немецком магазине Лорка выбирает себе платье. Я стою рядом, а потом, подумав, что мне-то нужен другой размер, иду дальше. Она же, листая модели на вешалках, продолжает разговор:

– Лера, смотри! Вот это, кажется, маловато будет; а в этом юбка не та – здесь же какой-то бант ни к селу, ни к городу… ну не вижу того, что мне надо!

И тут она понимает, что я не отвечаю уже давненько и с воплем:

– Валерия, я с кем разговариваю, что же ты молчишь! – поворачивается назад и со всей силы толкает стоящую за ней пожилую немку в плечо, думая, что это я. Та отлетает в другой конец магазина и с неподдельным недоумением смотрит на русскую фрау. Ужасу Лорки нет предела! Прижав руки к своей роскошной груди, она только и находит, что произнести:

– Пардон, какой пардон!