Виктория Витус - И еще была любовь [litres самиздат]

Бывает любовь правильная, а бывает – неправильная.

Любовь правильная случается в нужное время, с людьми, не связанными никакими обязательствами, свободными от семьи и детей – ее плоды будут прекрасны.

Наша любовь была неправильной…

Наша любовь была прекрасной – она была именно тогда, когда была, и ничего с этим не поделать.

Просто случилась любовь…

***

Все суждения в те юные годы были категоричными – существовало только два цвета: белое или черное, два ответа: да или нет. После всего произошедшего совершенно честно пыталась выбросить тебя из жизни. Вот так просто собраться с силой и забыть, как могла это делать с другими.

Не зацикливаясь на причинявших мне боль, шла дальше: предавшие подруги переставали существовать, обидевшие мужчины навсегда исчезали с горизонта. Никогда не позволяя опускаться до мести, с ними расправлялась сама жизнь – на обидчика тут же сваливались разные напасти. Мне оставалось только наблюдать со стороны.

Сейчас этот трюк не проходил, и я решила – тогда не стану принимать эту историю всерьез. Но ничего не получалось: ласковые глаза преследовали повсюду – и ночью и днем, независимо от моего сознания. Замороженная душа не слушалась и не хотела отпускать свою любовь. Появившаяся в сердце льдинка чуть-чуть оттаивала рядом с тобой, но теперь по ночам у меня оставалась только подушка с родным запахом. Я сдерживала любовь изо всех сил, не давая ей командовать мною. Иногда получалось – чаще нет…

Боль – я пестовала её в своей груди, нянчилась с ней, как с маленьким ребенком – какой же сладкой была эта боль! Каждый миг думать о тебе – и запрещать себе думать. Запрещала себе думать о тебе – и думала каждую минуточку. Запрещала себе ждать – и ждала постоянно, и днем, и ночью.

Не было меня – был ты.

Но ты мешал мне жить, работать и спать спокойно – это надо немедленно прекращать. Ты приходил поздним вечером – я выгоняла. А потом, стоя у зимнего окна, долго смотрела вслед, как на твоем пути, на мосту, кружат вихри поземки – они бросают в лицо охапки снега, лезут за воротник, задирают полы шинели. И мороз, и одиноко скрипит на ветру фонарь, освещая все вокруг тусклым желтым светом. И хочется плакать – от жалости к себе и от жалости к тебе, от жалости к твоей жене…

Мы больше никогда не говорили о ней – на этом лежало табу, но наши встречи стали еще острее …

***

Расставшись с мужем, я сохранила хорошие отношения с его родителями – в нашем разводе они были на моей стороне.

Тем летом маленький Роман с бабушкой и дедушкой отдыхал за Волгой. Уютный домик на турбазе «Бакалда» свекор снимал на все лето. Мы с Борисом проведывали их каждую неделю.

На пароходике, везущем нас через Волгу, полно народу – едут отдыхающие на турбазы, едут дачники и жители деревенек, лежащих за рекой – лето вступило в свои права.

Загорелый ребятенок выглядит чудесно: здоров, сверкает белозубой улыбкой, показывает пойманную рыбу и маленькую лягушку, живущую под домом, взахлеб рассказывает, какого большого ежа они видели вчера. Окунувшись в праздную атмосферу лета, отдыха и безделья, вволю накупавшись вместе с Ромкой, оставляем привезенные продукты с гостинцами и собираемся домой.

Но провожать нас не надо – у нас еще есть тут дела.

В одном из домиков, немного ближе к реке, отдыхает Валера с женой. Да, да – тот самый, который встречался «с делегацией из Гонолулу» – помните? Они с Борисом коллеги – работают в одном НИИ. Только Валера медик, а мой Борис – инженер.

Нас уже ждут: стол накрыт, свежая осетрина и черная икра в пол-литровой банке входят в обязательный набор угощений. Коронный напиток наших мужчин – чистый медицинский спирт, разбавленный специальными приправами, пьется легко. В теплой компании неспешно течет время, но вот за Волгой садится солнце, наступает вечер и нам пора домой. Напоследок Валерка – не утерпел-таки – спрашивает про моего «бывшего»:

– Где теперь Игорь?

– На Крайнем Севере. После развода, уволенный с формулировкой «за развал семьи», плюнул на все и уехал в Салехард: – «Пусть, мол, мне еще хуже будет»! Но ты ведь знаешь – всякий попавший в мир комсомольских работников уже никогда не пропадет, мастерство не пропьешь. Теперь он там уже председатель исполкома. Недавно даже звал меня к себе.

– А ты?

– Что ты, Валера! Я и здесь-то с ним не стала жить, так неужели отправлюсь в край вечной мерзлоты? Достаточно, что он видится с детьми, иногда присылает подарки, – и, усмехнувшись, добавила: