Елена Попова - Этот сладкий голос сирены [калибрятина]

В мае, когда заклубилась первая туманная зелень, отцвели вишни, но еще не зацвели яблони, а каштаны выпустили свои роскошные венчальные свечи, прилетела Римуля. Она шла по аэропорту сквозь толпу встречающих, и хоть никто ее не встречал, чувствовала себя под обстрелом множеств и множеств восхищенных взглядов. Римуля была красавицей. Копия мать Тибайдуллина, казачка, только тоньше, миниатюрней, стройнее и глаза, как у деда Тибайдуллина, темные, почти черные, с волнующим, загадочным, восточным раскосом. Но Римуля была не просто красавицей, Римуля была больше, чем красавица, потому что в душе ее горел огонь и те, кто смотрел на нее, видели не только красоту ее лица, но и отблеск этого огня.

Римуля шла по аэропорту в линялых, прорванных на коленях джинсах, блеклой маечке и сандалиях, завязанных по икре тесемками – крест-накрест. На ее плече болталась пустая джинсовая торбочка, русые волосы небрежно текли по спине. Римуля миновала строй навязчивых таксистов и дождалась рейсового автобуса. Какой-то парень суетливо уступил ей место у окна, но Римуля на него даже не посмотрела. Вид у нее был рассеянный и скорее ленивый, на самом же деле она была сосредоточена, собрана и сурова.

Ключ, как договаривались когда-то, лежал под половичком. Но в квартире люди были. Римуля прошла в комнату, в ту самую большую, парадную комнату, освещенную многоэтажной хрустальной люстрой, в которой когда-то Римулина бабушка устраивала елку для Римулиного маленького отца. В комнате сидела мать, а точнее, женщина, напоминающая мать, только моложе и ухоженнее. Была она в нарядном домашнем кимоно, расшитом диковинным зверьем.

- Ри-му-ля! – воскликнула женщина в кимоно и бросилась к Римуле.

Сомнений, что это мать, не оставалось, но Римуля не поддалась, мягко отстранилась от материнских объятий. Из соседней комнаты выбежали четырехлетний племянник и сестра.

- Римуля! Римуля! – закричал племянник, крепкая, розовая, невменяемая торпеда и стал толкать ее в бок. – Что ты мне привезла? Что ты мне привезла?

- Ничего! – зло ответила Римуля. – Себя привезла! Тебе этого мало?

Племянник обиделся и спрятался за свою мать, сестру Римули, тоже вроде бы и красивую, но без огня в душе, а с годами немного даже присохшую.

Наступила пауза. Все три женщины молчали, но вдруг стали тяжело дышать, как будто в комнате резко уменьшилось количество кислорода. Племянник же стал хныкать.

- Где папа? – спросила Римуля. Спокойно так спросила, без нервов.

- Где? Где?! – закричала, заверещала, сорвалась, завелась сестра. – Откуда мы знаем – где? Откуда мы знаем? Что нам о нем думать? Он о нас думал? Он о нас не думал! Он ни о ком не думал! Ему говорили – освой компьютер. Ему говорили – сдай квартиру!

Сестра все кричала, припоминая «папины» прегрешения, случаи, когда Тибайдуллин был как-то перед ней виноват, начиная с раннего детства, как из-за него она ошпарила палец, разбила лоб, как он сломал ее любимую игрушку, и заканчивая более поздним временем, как она привела знакомиться своего будущего мужа, а «папа» посмотрел на него, как дикарь, не поздоровался и убежал.

Сестра кричала, четырехлетний племянник тоже что-то агрессивно подвывал, высовываясь из-за ее колена, мать же сидела молча, с бесстрастным выражением на лице, только потом по этому бесстрастному лицу потекли слезы. Тут в комнату легкой походкой вошел незнакомый Римуле мужчина. Он приветливо кивнул Римуле, поцеловал руку матери, похлопал по плечу сестру, ущепнул малыша за щечку, сказал:

- Ну, я поехал, - и вышел из комнаты.

Все это он проделал стремительно, практически одновременно, так что Римуля даже не смогла его разглядеть. Словно ветер пролетел.

- Кто это? – спросила немного остолбеневшая Римуля.

Вместо ответа мать заплакала еще сильнее, а сестра закричала с удвоенной энергией:

- Что он для нас сделал? Что? Что он нам дал? Что?

Это уже походило на истерику. О чем с ними было говорить?

- О чем с вами говорить… - сказала Римуля, бросила ключи на колени матери и пошла из квартиры.

С человеком, который переслал ей такое странное отцовское послание, Римуля списалась по электронной почте еще перед вылетом, - она всегда была предусмотрительна, - и теперь ждала его в условленном месте, на скамейке в сквере. Назначенное время пришло и прошло, но человек не приходил. Вообще в этом маленьком сквере никого не было, только на скамейке, на которой сидела Римуля, на другом ее краю, давно уже сидел ребенок, мальчик лет десяти. Римуля совсем уж занервничала, как тут мальчик поднялся и подошел к ней.