Адель - Хрущёвка

Ян подготовил костюм к выходу на свет и между тем налил себе чашечку крепкого кофе. Как пуля и автомат! Как стрела и амурная любовь! Кофе и сигареты – идеальное сочетание для тех, кто по жизни волк-одиночка и на досуге любит предаться долгим размышлениям о сущности бытия. На скорую руку Ян сварганил яичницу с жареной колбасой и приправил блюдо щепоткой соли. И чтобы уберечь время от условностей, он кушал прямо со сковороды. И на кой, спрашивается, горы посуды зазря марать. Чтобы отведать простой яичницы? Он, в конце концов, не устриц поедает за одним столом в кругу видных фигур, а обыденную яичницу.

Опорожнив чашку до самого дна, Ян провёл горбушкой чёрного хлеба по сковороде, размочил в остатках яичницы хрустящую корку, и покончил с приёмом пищи. Он швырнул грязную сковороду в умывальник и скрылся в соседней комнате. Сковороду он обязательно помоет, и вилку, и чашку, и горы немытых тарелок. Как только руки до посуды дойдут, так сразу! В квартире художник царил постоянный бардак и ему, как человеку занятому, попросту не хватало времени, чтобы привести жилище в относительный порядок. И похожая картина наблюдалась почти во всех комнатах, кроме мастерской – там витала сама чистота. За рабочим место Ян следил в оба глаза. Ибо негоже ему, творить высокое искусство в окружении пахучего мусора и горы объедков. Тут, как-никак, дело принципа.

Ян заехал в ванную комнату и принялся наводить праздничный марафет. Он сбрил жестковатую щетину недельной давности, снял густые бакенбарды и впервые за долгое время удосужился вымыть голову шампунем. Оказалось, что у него довольно пышная шевелюра и надо бы срочно наведаться в парикмахерскую, иначе хвостик отрастёт. Ян прождал в гостиной до самого вчера и не знал, чем себя занять. К мольберту прикасаться, настроение не лежало, а телевизор вещал сплошной бред. Так и просидел он в полном одиночестве до самого вечера. Только он и перекидной блокнот с карандашными набросками мифических существ, нечто вроде ходячего дерева, или умного в общении чиновника.

И ближе к семи часам вечера в дверь позвонила Инга. Чёрное платье ниже колен, наглухо прикрывало все непристойности, и прямым текстом намекала, что Инга девушка приличная. И на первом свидании, дальше поцелую в щёчку, дело явно не зайдёт. И не мечтайте! Помимо чёрного платья, Инга рискнула надеть замшевые балетки, тонкие колготки и собрать пышные волосы в пучок. Она слегка подкрасила губки и нанесла тени на густые брови. Инга не походила на модель первого класса, и на подиум её не рискнул бы поставить и самый последний глупец. Однако Ян находил в ней тонкую изящность и неподдельную красоту женского тела. На вкус и цвет, товарища нет! Многие бы осудили выбор Яна и обрекли его на жизнь с пустоголовой девицей. «Да на кой тебе сдалась эта серая малолетка. Ни кожи, ни рожи! В мире столько женщин, готовых прыгнуть на парализованные колени успешного художника». Вот именно, что на колени художника. Прийти на всё готовое и свесить ножки – главный девиз большинства меркантильных женщин. А Инга, напротив, прыгнет на колени исключительно любимого человека и даже не подумает, сколько всего купюр он хранит в кошельке. Ноль! Всё деньги Ян хранит в банковской карте и считает бумажные рубли неким архаизмом – пережитком далёкого прошлого.

Инга выкатила инвалидную коляску в подъезд и помогла Яну спуститься на третий этаж. Увы, но пандусов в доме сроду не бывало. Лишь деревянные перила нагнетали тоску, и крутые ступени казались бесконечными. И сколько бы Ян не бился с коммунальщиками за право установить в доме пандусы, но чиновники все, как один стояли на своём – установить подобного рода конструкцию в подъездах Вашего типа невозможно. И тогда Ян решил не пороть горячку и самому установить пандусы, а главное за своё счёт. Но и эта идея успехом, как таковым, не увенчалась. Наутро следующего дня, злостные чиновники выявили ряд нарушений, и к обеду в подъездах не осталось ни одного пандуса. Казённая система, основанная на бюрократизме не оставила ему иного выбора, как подчиниться администрации города и всем, кто там трудится в поте лица. С тех пор Ян не докучал коммунальщиков просьбой установить в доме несчастный пандус. И проще будет Землю повернуть вспять, нежели добиться от чиновника акта благодетели.

Дверь в квартиру семейства Бледных оставалась открытой ровно на три дюйма. Потянуло жареной картошкой, видимо Анита Павловна сподобилась приготовить нечто большее, чем простые макароны, или картофельное пюре с подливой. Было слышно, как на кухне гремела посуда, и мать вовсю суетилась у плиты. Отец развалился на кожаном кресле и в полудрёме смотрел телевизор, в то время как мать хлопотала на кухне. Инга медленно вкатила инвалидную коляску в дом и помогла Яну снять лакированные туфли. И стоило ему начищать туфли до блеска!? Коли он снял их на входе. И услышав в соседней комнате натужный скрип колёс, мать на секунду отошла от плиты, чтобы взглянуть на принца и белоснежного коня. Сидя на стальном коне, Ян негодующе вскинул руками и в присущей ему шутливой манере заявил: «Мама, встречайте гостей!».