Адель - Хрущёвка

–Хорошо… Раз даром отдаёшь, то нос воротить не пристало. Опять же, мышей изведу и спать буду крепко. А то, в последнее время недосып утомил жуть до чего, и глаза слипаются на каждом шагу. Вчера, например, прямо на лавочке уснул, как последний пьяница.

–Сиди тут, а я скоро вернусь.– заявил профессор Круглов и оставил гостя наедине с бутылкой спиртного. Ливнёв времени терять не стал, он неспешно придвинул к себе выпивку и пока хозяин суетливо бродил по огромной квартире, он втихомолку пропустил одну рюмашку. Ну и хоромы он себе отгрохал, возмутился профессор Ливнёв и закинул за ворот очередную рюмку. Буржуи подлые… Коммунистов на них нет, Ливнёв окончательно захмелел, оба глаза окосели, и щёки кровью налились. Всего лишь пару стаканов употребил, а он и двух слов связать не в состоянии. Совсем он пить разучился, в молодости, помнится мне, бутылку вина за раз опустошал, а теперь четыре рюмки и размяк. Тогда профессор Ливнёв впервые закусил коньяк шоколадной конфетой, и наотрез отказался от очередной рюмки горячительного напитка. На сегодня хватит, он и без того лишнего выпил, а теперь на друга наговаривает. «Морда пьяная… Стыдно должно быть… Он тебя двери открыл, обогрел, и выпить дал, а ты о нём в плохом свете говоришь…», шептался профессор Ливнёв.

И между тем он дал себе клятвенное обещание, что к спиртному он больше не притронется. Который раз Ливнёв обещает, что с понедельника он начнёт трезвую жизнь, и если будет выпивать, то исключительно крепкий чай. И вот настанет долгожданное утро, профессор Ливнёв сварит горячий кофеёк, умоет лицо и даже мельком не вспомнит, что на закате дня, он давал слово покончить с пьянством. А спустя неделю, он обязательно встретится с Кругловым, пропустит с ним пару стаканчиков хмельного пива, или же рюмок коньяка и даст себе клятвенное обещание не прикасаться к выпивке.

В дверях возник профессор Круглов… И ради общей безопасности, он тщательно завернул стеклянную пробирку в газетный свёрток. Круглов определённо боялся ненароком выронить уникальный образец и тем самым подвести товарища. Случись такое на рабочем месте, то начальство обязательно влепило бы Круглова выговор, или куда хуже, одним звонком в бухгалтерию, лишило годовой премии.

–Вот, держи и смотри, не потеряй. Здесь тебе не рынок, я образцами не торгую…– профессор Круглов отдал Ливнёву газетный свёрток и сел за стол. Он схватился за полупустую бутылку, плеснул в рюмку жгучего коньяка и смахнул всё до последней капли.

–Спасибо тебе большое, выручил. С меня причитается.– профессор Ливнёв взялся за трость.

–Ты куда это лыжи навострил?– возмутился профессор Круглов.– Часом ли не домой!?

–Да погоди ты… Надо пробирку подальше убрать, иначе разобью и шиш мне с маслом…– профессор Ливнёв встал из-за стола и на пару минут оставил бытовое пьянство. Ноги слегка подкашивались, дверной проём то и дело, ускользал всё дальше и дальше. Он опирался на трость и чудом не расшиб себе голову. Ливнёв спрятал газетный свёрток во внутренний карман клетчатого пальто, и вернулся к столу.

Пьянствовали они до самой ночи, и выдули на двоих бутылку отменного коньяка, да пару стаканов пиратского рома. Посреди застолья, профессор Круглов умолк, словом потерял дар речи, это значило, что алкоголь ударил в голову, и он целиком погрузился в раздумья. Языком чесал в основном Ливнёв, он только и делал, что поднимал стаканы и говорил, до чего жизнь скверна. Он трещал безумолку, говорил о диссидентах, вопреки обещаниям пил коньяк и попросту наводил безудержную тоску. Близилась ночь, луна взошла над крышами города, и тогда профессора Круглов исподволь намекнул, что пора и честь знать, мол, хватит за чужой счёт пить дорогой коньяк. Будь он чуть храбрее, то сказал бы ему прямо в глаза: «Хватит дармоед водку мою жрать! Иди домой!». Но Круглов не мог так просто взять и оскорбить человека. И поэтому но заходил издалека.

–Что-то в сон клонит, не могу. А завтра на работу идти… Отоспаться бы нам, как следует.

–Думаешь!?– спросил Ливнёв.

–Конечно… Тебе завтра с восьми утра и до пяти вечера, студентам мозги вправлять, а на пьяную голову, ты разве что уснёшь посреди лекции.

–Есть в твоих словах доля правды. Думаю, мне хватит на сегодня, что-то я и впрямь засиделся в гостях.

–Ты не подумай, мне в радость с тобой коньяк распивать, просто работа… Сам понимаешь.– оправдывался профессор Круглов.

–Конечно, понимаю!– радостно воскликнул Ливнёв и крепко обнял товарища. От него жутко разило перегаром, и стоило ему дыхнуть, как у бедного профессора закружилась голова.– Мы же с тобой учёные умы, не пристало нам водку жрать, как люмпены в подворотне.