Лариса Шкатула - Брачные танцы на пепелище

– Василевская! – крикнул второй парень, Костя. – Иди воду пить!

Посреди двора стоял ящик с пластиковыми бутылками. А её напарники жадно пили минералку прямо из горла. Прихватив и себе бутылку, Юля выглянула на улицу. От соседнего двора отъезжал черный джип «Чероки». Поверх номера машины белела крупная табличка с надписью: «Прынц».

– Что это за клоун? – спросила она у парней.

– Клоун, не клоун, – отозвался Рома, – а парень ездит по дворам и людей поит. Кстати, совершенно бесплатно. Нормальный мужик, с юмором.

– Прынц! – покачала головой Юля.

– Шутит. Хорошее чувство юмора.

– А людям, между прочим, не до шуток.

– Что же нам всем теперь плакать?

Юля и сама не знала, чего на них разозлилась. Обычные парни. Волонтёры – это только звучит красиво. А на самом деле люди заранее подписались за всё, что с ними будет здесь происходить. Не ждут для себя никаких наград. Просто добровольные помощники. Как и этот, кстати, «прынц». Юля его и в глаза не видела, а вызверилась… Но всё же приятно думать о том, что в стране не так-то много равнодушных людей, как иной раз подчеркивает пресса.

В шесть часов вечера волонтёров собрал автобус, чтобы отвезти к базовому лагерю.

Спали они в огромных палатках, в которых ещё утром установили дощатый пол и положили на него надувные матрасы, постельное белье. Здесь в основном собрались молодые люди – студенты, менеджеры, чиновники. Обязали поехать разве что последних. Конечно, рядовых, начинающих. Интересно, из «старших» – только мэр краевого центра со своей командой.

Как бы то ни было, у Юли появилось стойкое чувство сопричастности к хорошему делу. Пока она не познакомилась ни с кем из девушек, а сейчас сидела рядом с напарниками, Ромой и Костей, за большим грубо сколоченным столом. Еду им раздавали из типично полевой кухни. По крайней мере, такую показывают обычно в художественных фильмах.

На второй день Юля с напарниками работали в том же дворе. И опять говорила с хозяйкой, из глаз которой не уходила тоска.

– Кому война, а кому – мать родна! – С ожесточением проговаривала она, словно Юля могла быть каким-то образом виновата в том, что Антонине Тимофеевне не выплачивают тех денег, которые ухитряются вырвать для себя другие. Вон, даже пункт раздачи благотворительной помощи ус троили не близ домов тех, кто пострадал, а там, куда вода и не дошла. Теперь помощью пользуются именно те, не пострадавшие…

– Воды не хотите? – вроде ненароком прервала она поток слов раздраженной женщины. – Вон ящик стоит. Мы и половины не выпили.

– Кто же это привез? – сразу смягчилась Антонина Тимофеевна, направляясь к ящику.

Получалось, не все так плохо. Вон хоть вода есть и то слава богу!

– Не знаю, какой-то мужчина, – сказала Юля. – У него на табличке написано: «Прынц».

Ей хотелось, чтобы женщина хотя бы улыбнулась.

– А-а-а, – покивала та, – мне бабы говорили… Молодцы, хорошо работаете. Сегодня и закончите, совсем немного осталось.

Она всхлипнула, словно в который раз осознавая, какую прореху нанесла её судьбе проклятая стихия. И пошла со двора, прихватив с собой пять бутылок. Как говорится, с паршивой овцы хоть шерсти клок!

Теперь Юля с парнями вытаскивала принесенный водой мусор на улицу, откуда его забирал курсировавший по этому краю города грузовик.

В очередной раз вытаскивая вязанку хвороста, она услышала совсем близко мужской голос.

– Девушка!..

Повернулась и чуть не упала от неожиданного потрясения: перед нею стоял Лев Колесников и протягивал ей упаковку с бутербродами и разовую миску с салатом.

– .. Перекусить не желаете?.. Типа ленч… Юлька, что ты здесь делаешь?

– Угадай с трех раз! – пробурчала она, протягивая руку к продуктам.

Тут же подскочили её напарники.

– Ну, ты парень кстати. А то до обеда ещё пилить и пилить… Юля, вы что, знакомы?

Первой мыслью Юлии было: бежать! Сама не понимала, чего она так испугалась. Но тут же представила себе, как будет выглядеть со стороны этот побег и мысленно рассмеялась. Одно дело, тайком удрать из номера гостиницы, и совсем другое – бежать на глазах у всех. Кстати, прихватив пакет с этим… с ленчем!

Она могла бы сказать, как героиня романа: с той поры много воды утекло. И кое-что переменилось.

Во-первых, Юля повзрослела. Ей исполнился двадцать один год, и почему-то именно на этой цифре она почувствовала себя другой. Более разумной и ответственной. Совсем недавно чувства, желания, предпочтения – всё бродило в ней, как молодое вино, а теперь вот ощущения стали расставляться по местам.