Лариса Шкатула - Против течения

Я помогла «жертве» вывалиться из машины и предложила:

– Обопритесь на меня.

– На вид вы не так уж и сильны, – брюзгливо проворчал он, – небось, работник умственного труда?

– Я преподаю в университете «зарубежную литературу».

– Тогда понятно!

– До чего вы всё-таки вредный человек! – не выдержала я. – Вот и били вас, наверное, за это.

– А вам палец в рот не клади! – со вздохом сказал он, нажимая кнопку переговорного устройства.

– Слушаю вас! – откликнулся мужской голос.

– Геша, выйди, помоги мне, – прокряхтел мой опекаемый.

Калитка открылась почти сразу же, и из неё выскочил пожилой, одетый в униформу человек, бросаясь к мужчине, и едва не выхватывая пострадавшего из моих рук.

– Владимир Андреевич, что же это делается! – восклицал он. – Я сейчас же позвоню доктору…

– Погоди, – спасенный приостановился. – Мне нужно поблагодарить добрую самаритянку.

Ах, мы ещё и начитанные! Знаем слова, которые сейчас мало кто употребляет.

– Не стоит благодарности, – заявила я, возвращаясь к машине.

– Скажите, хоть как вас зовут?

– Юлиана, – сообщила я и завела мотор.

Если он и сказал что-то ещё, я уже не услышала.

Подъехала я к дому без десяти одиннадцать. Подняла глаза наверх – все окна в нашей квартире светились.

– Буря, скоро грянет буря! – сказала я словами классика.

И оказалась права.

Едва я подняла руку к звонку, как дверь передо мной открылась и на пороге возник Иван. За его спиной маячил Лёшка, и в его глазах, в отличие от папочкиных, светился восторг.

– Мама, – сказал он, выдвинувшись, – ты ездила на машине одна?

Иван сына отодвинул на место и спросил:

– Где ты была?

– Тебе прямо тут же на пороге рассказывать или можно пройти в квартиру и хотя бы руки помыть? – поинтересовалась я.

Продолжая мысленно цитировать классиков, можно вспомнить нехилую фразочку: брак – это гавань в бурю, но чаще – буря в гавани.

Кажется, намечается крупный семейный скандал, если верить моему утверждению, первый за двадцать пять лет!

Стоило мне только чуть зашевелиться, вернее, попытаться плыть туда, куда мне на самом деле надо, как мой спокойный и уравновешенный муж на глазах переменился.

Сейчас он стоял в позе бога-громовержца, вперив в меня грозные очи. Только вот чего я-то веселюсь? Кажется, уже должно быть не до смеха.

– Тефтели разогревали? – поинтересовалась я устало, потому что в этот момент почувствовала, как я на самом деле устала. И проголодалась.

Те, кто много лет водит машину, не ощущают такой усталости. Разве что, если проводят за рулем много часов, но я-то… Едва села за руль, а уже столько приключений. Помнится, при сдаче экзаменов на права я не слишком хорошо подавала машину назад. А сегодня… Я даже забыла, что у меня это плохо получается. По крайней мере, дважды я лихо включала заднюю скорость, и ничего, всё прошло как по маслу. Но при всём при этом, я таки ощущала напряжение, а легкость – это машинально. И давалась мне определенным усилием воли. У меня болели руки, значит, я против воли вцеплялась в руль и не могла пока вертеть его туда-сюда с изящной непринужденностью.

– Разогревали, – сказал мне муж. – Даже два раза.

– Что поделаешь, я пока не могу рассчитывать время, которое нужно затратить на дорогу. Получилось дольше, чем я ожидала.

– Мама, ну как ощущения? – продолжал допытываться Алёшка, считая, наверное, что отец не по-детски на меня наезжает, а значит, надо возникшее напряжение разрядить. – Нашла общий язык с машиной?

– Нашла, сынок, ещё как нашла. Саша подарил мне классную тачку.

Получилось отчаянно, и даже с вызовом. Но Ивана так просто было не достать. Он свирепо взглянул на сына и прочеканил.

– Алексей, иди в свою комнату, нам с мамой нужно поговорить!

– Папа, я маленький что ли!

– Иди, Лёшка, я зайду к тебе позже, поговорим.

– Поговорят они! Мол, отец – самодур, придирается к матери почём зря. Между прочим, у него завтра экзамен.

– Думаешь, не сдаст? – невинно спросила я.

Я пыталась разрядить напряжение, делая вид, что не понимаю его возмущения, и пыталась всё обратить в шутку. На самом деле, ерунда ведь. Подумаешь, чуть позже пришла домой. Но я же предупредила.

– Не знаю, может и не сдаст. Вместо того, чтобы заниматься, он только и делал, что в окно выглядывал, когда мамочка домой приедет.

– Не задирайся, Ивушка, – нарочито ласково проговорила я, и доверительно положила руку ему на грудь. Муж воинственно запыхтел, не желая мира. Но он не привык ни к ссорам, ни к моему такому поведению, и слегка растерялся, не зная, как нужно реагировать. – Проблема не стоит выеденного яйца.