Лариса Шкатула - Замуж не напасть [litres самиздат]

– Что ты говоришь – отучить от отца!

– Но ведь пыталась же она отучить меня от меня самого!

– Судя по всему, ей это не удалось… Так что если сыновья в тебя…

– В меня! Даже Ярослав. Я в его годы был такой же неуверенный в себе и лопушистый.

– Не придумывай! Ты был задира и драчун. Дрался с каждым, кто смел на тебя косо взглянуть!

– Я и говорю: приходилось самоутверждаться. А ты-то откуда знаешь?

– Наводила справки… Шучу, друзья рассказывали.

– Ох, уж эти друзья, – смущается Толян.

Вскоре после ухода мальчиков появляется друг Толяна Кузнецов и больной его с места спрашивает:

– Кузя, ты не в курсе, водитель встречной машины… тот, с которым мы столкнулись, он жив?

– Умер на месте! – Александр не знает, в чём дело и потому смягчить сообщение не пытается. – Ежу понятно, ты здесь не при чём, ведь это он на твою полосу выскочил!.. Фамилию, честно говоря, я узнать не успел. Сказали только, что мент.

– Я знаю, – вырывается у Толяна.

– Откуда? Ты же был без сознания!

– Увидел… В последний момент, – он неловко шутит. – Помнишь, кто-то из старшеклассников написал в сочинении: "Перед испусканием духа ему показалось, что он видит тень своей жены!"

– Хватит об испускании духа! – хлопает в ладоши Кузнецов. – А я, кстати, пиво принёс. Твоё любимое!

Толян переглядывается с Евгенией, и они смеются.

– Ох, Жека, замучаешься утку выносить!

Проводив очередного посетителя, Евгения застаёт в палате Михалыча, который наконец добрался до своей кровати.

– Этак, Михалыч, ваш шов никогда не зарастёт, – пеняет она непоседе.

– Женечка, движение – это жизнь! – по-философски вздыхает он. – И ты на своего мужика наглядись, пока лежит. На ноги встанет, только ты его и видела! Опять куда-нибудь умчится!

– А вы откуда знаете?

– По глазам вижу. У шалых мужиков в глазах бесенята заводятся. Они ему покоя не дают, а всё толкают: иди куда-нибудь, иди!

– Напридумывал! – довольно улыбается Толян. – Я и дома люблю посидеть!

– Не без этого, – соглашается Михалыч. – Иначе от кого бы твоей жене троих сынов нарожать? Они все твои?

– Все мои, – скрывая улыбку, кивает Толян и любовно смотрит на Евгению, как будто она и вправду родила ему троих сыновей.

– И это правильно, что ты её любишь. Женщина она славная. За тобой, вишь, как ухаживает!.. Надо же, троих родила, а фигура, как у девушки!

Евгения прыскает и склоняется к тумбочке. Друзья-товарищи столько всего нанесли, дверка не закрывается. А Михалыч продолжает:

– Я-то через полчасика домой пойду, а вы спокойно сможете отдохнуть. От этих посещений, должно быть, голова кругом идёт!

Михалыч открывает свою тумбочку и что-то складывает в матерчатую сумку. Никогда он не идёт домой с пустыми руками. Правда, что он носит, для его соседей по палате загадка.

– А теперь… – начинает Толян, когда Михалыч, попрощавшись с ним, уходит.

– А теперь, – перебивает его Евгения, – ты мне расскажешь, что на самом деле произошло у тебя с Зубенко и как вы оба одновременно оказались на этом шоссе!

– Ты догадалась? – бормочет он.

– Грош была бы мне цена, если бы не догадалась! – сердится она.

– Клянусь, я его не убивал!

– А тебя в этом кто-то подозревает?

– Не знаю, когда ты спросила меня об аварии, в твоих глазах была такая тревога!

– Тоже мне, живой рентген! Еще бы не тревога! Ты чуть не погиб!.. Ведь это Зубенко выскочил на твою полосу, а не наоборот. Я только хочу знать, зачем ты поехал на встречу с ним?

– Это была бы наша вторая встреча. А первая… Я её сам организовал. Подкараулил, когда он выходил из своего УВД. Подождал, пока отойдет подальше. Подкатил тачку к тротуару.

– Садитесь, господин майор!

Он ничего не заподозрил. Только помялся: мол, машину надо забрать из гаража.

– Я привезу тебя через двадцать минут на это же самое место, – говорю, – у меня дело-то пустяковое. Удели время старому товарищу.

Отвез его неподалеку, в один тихий переулочек. Остановил машину. Он посмеялся.

– Видно, дело все же не пустяковое! Впервые вижу Аристова таким строго-деловым, без шуток, без подначек!

Я подождал, пока он успокоится.

– Женю Лопухину ты, надеюсь, знаешь?

Он захохотал.

– Я даже знаю, что ты давно на неё глаз положил! Неужели она влипла во что-то противозаконное?

– В противозаконное ты влип! Но меня, в отличие от других, не волнует, мучают тебя угрызения совести или нет, приходит ли к тебе Маша в ночных кошмарах. А волнует, как ты правильно понял, Лопухина, на которую я глаз положил! Не дай Бог, Сергей, с ней что-нибудь случится!