Анатолий Гусев: Побег

– Генерал, у вас сегодня день рождения и, к тому ж, я подданный этой империи, а вы нет. Я пойду. Мне проще найти общий язык с местными жителями. А вы, генерал, встаньте за дерево и наблюдайте. Мало ли что. Ваша жизнь ценнее, чем моя.

– Хорошо, – после минутного колебания, согласился Корнилов.

Мрняк спокойно пересёк поляну, открыл дверь в хижину. Внутри он увидел пожилую женщину. Она наполняла бутылки вином. Женщина подняла голову и удивлённо уставилась на Франтишека. Он с ней поздоровался по-немецки и попросил продать ему что-нибудь из еды и бутылку вина.

– Не разуме́м, – ответила женщина.

– Ра́зумим, – улыбнулся чех.

Женщина оказалась сербкой. Они быстро договорились. Кроме вина, женщина предложила чёрный хлеб и овечий сыр. Франтишек расплатился и повернулся к двери. В проёме двери стояли двое крепкого вида мужчин в штатском, вооружённых палками.

– Разрешите, – вежливо на немецком сказал Мрняк.

Но ту показался третий здоровяк, высокий, прилично одетый и без палки.

– Кто ты такой? – на чистом немецком языке спросил он. – И что ты тут делаешь?

– Я купил продукты, расплатился и ухожу по своим делам.

– Документы, – потребовал верзила.

– Я не обязан вам предъявлять документы.

Верзила молча показал документы офицера пограничной стражи. Мрняку ничего не оставалось делать, как предъявить свою фальшивку. Однако пограничник ничего не заподозрил.

– Почему не заверено? И почему вы в штатском?

– Так надо.

– Хорошо. Поедем в жандармерию, отметим удостоверение. Где остальные?

– Очень далеко. Офицер, у вас будут неприятности, если вы меня задержите.

– Это моя обязанность, задерживать всех подозрительных.

– Я не подозрительный.

– Разберёмся. Берите его ребята.

Франтишека взяли под руки и вытащили наружу.

Корнилов видел в бинокль, как неизвестные повели куда-то чеха. Он выждал немного и направился в хижину.

– Кто это? – почему-то по-русски спросил он удивлённую его появлением женщину.

– Ко е то? А! Граничари.

– Ясно. До Дуная далеко?

– Не. Ние дале́ко.

– Где?

– Тамо, – женщина указала рукой направление.

– Спасибо, – сказал Корнилов и направился к двери.

– Эй, чо́век, – остановила его женщина.

– Что?

Она протянула ему узелок с хлебом, сыром и вином.

– На, узми.

– Спасибо, тебе, хозяйка.

Корнилов шёл по направлению, указанному женщиной, чуть не нарвался на австрийских пограничников, но вовремя их заметил и бросился в кусты. Продрался сквозь них. За кустами небольшая полянка и обрыв. Перед Корниловым несла свои воды огромная река.

– Дунай. Что ж, хороший подарок на день рождения.

Корнилов решил остаться на этой полянке дня на два, отоспаться, отъесться и с новыми силами перейти румынскую границу.

Франишика Мрняка отвели в местную жандармерию. Обыскали, зачем-то раскрутили электрический фонарик, вытащили батарейку. В фонарике хранился листок бумаги, это оказалось сопроводительное удостоверение генерала Корнилова, выданное ему при взятии в плен. Чеха арестовали, и через пять дней он оказался в тюрьме в Братиславе.

Днём 22 августа 1916 года на площади румынского города Турну-Северин, русский военный агент, капитан второго ранга Сергей Модестович Ратманов принимал группу солдат бежавших из австрийского плена. Он подходил к каждому и записывал в блокнот имя, фамилию, звание. Десятый солдат – маленький невзрачный, в штатской одежде и недельной редкой щетиной на лице.

– Фамилия, имя, звание?

– Лавр Георгиевич Корнилов, генерал-лейтенант.

– Кто? – Ратманов чуть не выронил блокнот с карандашом.

– У вас что-то со слухом, капитан? Я – генерал-лейтенант Корнилов.

На капитана смотрели пронзительные чёрные умные глаза. Через полтора года, Ратманов, штабной офицер Добровольческой армии, вспомнит этот взгляд на ферме под Екатеринодаром и прослезиться.

Франтишека Мрняка приговорили к расстрелу, который потом заменили на десять лет тюрьмы. Но тут с кем поведёшься, от того и наберёшься: в августе 1918 года ему удалось бежать, а через месяц не стало Австро-Венгерской империи. Франтишек вернулся домой в Прагу.

Корнилова уже полгода как не было в живых.

3 июля 2020 г.