Дэйв Уорделл - Между жизнью и смертью. История храброго полицейского пса Финна

Я помню, что несколько раз мать разговаривала с какими-то чужими людьми, но не говорила нам, кто это такие. Я также отчетливо помню, что однажды во дворе нашего дома появился полицейский, но дальше эта история не имела продолжения. Отпечаталось в моей памяти и то, что однажды я ходил в какое-то учреждение, где разговаривал с женщиной, которая, как я теперь понимаю, работала в социальной службе. Она спрашивала меня о маме и ее отношении ко мне. Я чувствовал себя очень неловко, постоянно думая о том, можно ли говорить правду или необходимо посоветоваться с мамой, и так ничего толком не сказал.

Видимо, поняв, что от меня ничего нельзя добиться, женщина спросила, чего я хочу больше всего. Этот вопрос был для меня простым. Я не задумываясь правдиво ответил:

— Я хочу, чтобы мама была счастлива, ― сказал я.

— Что-нибудь еще?

Сейчас я с удивлением думаю над тем, какой мой ответ мог хоть каким-то образом изменить ситуацию в нашей семье. Я четко ответил на поставленный вопрос.

Незадолго до этого — мне, должно быть, было три года, хотя даты я в то время запоминал плохо, — когда мы играли в саду, Джесс убежала из дома через случайно открытую калитку. Позже ее нашли мертвой.

Я помню, как сестра повторяла: «Помни, у нас была собака». Она даже записала это на листочке.

Прошло много лет, прежде чем мое желание иметь собаку исполнилось.

Ворвавшись в наш дом, средства массовой информации незаметно стали частью повседневной жизни. Я не сомневался в том, что в мире полно любителей собак, но даже не мог представить, какую внушительную армию поклонников соберет Финн просто благодаря фотографиям в социальных сетях. Мне кажется, теперь я просто обязан основать фан-клуб моего друга.

Через несколько дней после того как Финн вернулся домой, я выложил в соцсетях новую фотографию. Это был снимок, на котором Финн спал у камина: я сделал его для того, чтобы мои родственники, друзья и коллеги-кинологи представляли себе, через что ему пришлось пройти. На лишенном шерсти теле можно было отчетливо видеть огромный шрам в форме буквы «Т», оставшийся после операции на грудной клетке. Я едва ли мог предположить, какой эффект будет иметь эта фотография: распространившись по сети, она стала символом кампании, вполне естественно названной «Закон Финна».

Законы об обращении со служебными животными в Британии не вполне разработаны. Существует общий Закон о защите животных, в котором прописано определение жестокого обращения с братьями нашими меньшими, но люди, причиняющие вред служебным животным, почти никогда не подвергаются прописанному там наказанию по причине того, что оно крайне незначительно, и закон работает неэффективно. Лучший способ наказать человека, напавшего на полицейскую собаку или лошадь, находящуюся на службе, — обвинить его в причинении ущерба. Этот человек будет обвинен по той же самой статье, что и тот, кто, скажем, разбил окно, сломал ноутбук или цветочный горшок или намеренно въехал в стену чужого дома на автомобиле — всё будет квалифицировано как порча «собственности». С точки зрения закона здесь всё правильно — животные считаются неживым имуществом.

И это хорошо еще, если они воспринимаются в суде как имущество. В 2009 году кинолога Нила Сэмпсона и его коллегу, полицейскую собаку по кличке Аня, ранили ножом. Подозреваемый был признан виновным в нападении на человека, однако из-за сложностей с доказательством его участия в нанесении телесных повреждений собаке имя Ани на суде вообще не фигурировало. Обвинение в нанесении вреда Ане было выдвинуто лишь позже, после настойчивых требований Нила, желавшего таким образом обозначить участие собаки в этом происшествии («и у меня сложилось впечатление, что это сделали лишь затем, чтобы я заткнулся»). Как такое вообще может быть правильным и допустимым?

Однако сейчас я меньше всего думал о странностях британского права. Меня заботил только вопрос о том, чтобы мой мальчик поправился, и мы бы смогли снова выйти на службу, оправдывая предсказание Роба. В любом случае обсуждать политику не дело полиции, полицейские не должны инициировать кампанию за принятие того или иного закона. Но пока Финн спал, а я внимательно следил за каждым его вздохом и движением, другие люди не были обременены такими заботами. По мере того как количество просмотров фотографии росло, мне были заданы уместные вопросы. Действительно ли Финн по закону является неживой собственностью? Как такое вообще может быть? Неужели полицейские собаки, выполняющие важную работу, не заслуживают большего?