Синтия Д'Апри Суини - Гнездо [litres]

– Покемаришь на выходных! – добавила вторая.

Мелоди никак не могла запомнить, как ее зовут, эту, с дурацкими кудрями, про себя она называла ее Пуделицей. Джейн и Пуделица входили в шайку (сперва Мелоди не хотела использовать это слово, но, на удивление, ни одно другое не описывало социальную стратификацию родителей школьников точнее), которая иногда звала Мелоди поучаствовать в ежемесячном «Отрыве мамочек». Обычно эти вечера проходили у кого-нибудь дома (и тогда Мелоди шла, потому что напитки были бесплатные), а иногда в местном баре (туда она не ходила и надеялась, что никто не заметит разницу). Все хлебали шардоне, и разговор неизбежно превращался в смазанное вином повизгивание про секс, про то, что мужьям слишком часто надо и что можно выпросить за минет.

Мелоди не хотела слушать ни про чью сексуальную жизнь, особенно от пьяных мамаш из пригорода, которым, похоже, даже не слишком нравились их мужья – или дети. Мало того, что это было неподобающе (что ее ужасало, она никогда бы не стала в таком духе обсуждать Уолта, она думать бы о нем так не стала); она считала, что эти женщины нарочито поверхностны и утомительны. Мелоди обычно сидела на этих вечерах почти молча, иногда смеялась вместе со всеми или кивала, соглашаясь с чьими-то более умеренными замечаниями по поводу школы: детям слишком много задают; завуч – стерва; учитель английского в одиннадцатом – просто огонь, но явный гей.

Мелоди вынула ключ зажигания, взяла сумку и открыла дверцу машины, приготовившись почувствовать пронизывающий зимний ветер.

– Мы тебя ждали на собрании, – сказала Пуделица.

– Каком собрании? – встревоженно спросила Мелоди. Она никогда не пропускала школьные собрания.

– Ей не обязательно, – возразила Джейн. – Да и скукотища была жуткая.

– Ужасная скукотища, – подтвердила Пуделица.

– Каком собрании? – настаивала Мелоди.

– Ну, про финансовую помощь для колледжа, – ответила Джейн. – Формы, требования, все такое.

Ох. У Мелоди все оборвалось внутри, когда она поняла, что, тщательно перенося расписание собраний из школьного календаря в свой в конце прошлого лета, все семинары по финансовой помощи просто отбросила. Как же все так быстро переменилось? И почему она раньше не вспомнила об этой высокомерной редактуре…

– Жаль, что я все пропустила, – сказала Мелоди. – Я собиралась. Информация есть онлайн?

– Я думала, у вас все схвачено, – удивилась Джейн. – Думала, вы с Уолтом откладывали на колледж с первого свидания – или что-то настолько же понтовое.

Мелоди слегка поморщилась, вспомнив, как хвасталась на одной из мамских вечеринок прошлой весной. Про «Гнездо» она не упоминала, просто заметила, что у них с Уолтом есть «фонд для колледжа» и что им, наверное, не понадобится финансовая помощь. Она пожалела об этих словах, едва они сорвались у нее с языка, и теперь готова была по шее себе надавать, особенно вспоминая, как бесцеремонно и небрежно тогда выразилась: «Мы поставили сбережения во главу угла».

– Вы же знаете, как сейчас с инвестициями, – выдавила Мелоди, совсем не умевшая публично говорить о деньгах; сейчас она, наверное, была цвета свеклы. – Просто нам все-таки может понадобиться помощь.

– Давай я сэкономлю твое время, – сказала Пуделица. – У вас и так слишком много денег, а колледжам не то чтобы нужны детишки из Уэстчестера [46], так что, если вы не собираетесь объявить себя банкротами или остаться без работы, вы в пролете. Все эти собрания – пустая трата времени.

– Там только взглянут на этот шарф и выгонят тебя без разговоров, – добавила Джейн, показав на шею Мелоди и красивый лавандовый шарф, который ей подарила Франси.

– Это подарок.

– Прелесть, – сказала Джейн. – Тебе идет.

Когда-то Мелоди больше всего на свете хотела дружить с этими женщинами, ничего так не хотела, как натыкаться на них в городе и слушать, как они восхищаются чем-то, что на ней надето. Сейчас ей хотелось сбежать и спрятаться. От их разговоров ей хотелось кричать. Они жаловались на нехватку денег и вместе с тем на одном дыхании перечисляли дорогие покупки в дом («И во сколько минетов обошлась морозилка?» – хотелось спросить Мелоди) и недавние отпуска в Европе («Сколько за поездку в Париж? Десять? Один?»). А потом они всегда смотрели друг на друга, пожимали плечами и говорили: «Проблемы богатых» – и ржали, словно какой-нибудь современный, одетый в джинсы-скинни двор Марии-Антуанетты.

«Сок из кейла [47], который вы пьете, стоит шесть долларов! – хотелось сказать Мелоди. – У вас кухня размером с весь мой первый этаж!» Она из-за них так злилась и нервничала, что постепенно научилась их избегать. Мелоди пощупала уголок своего миленького шарфа и посмотрела на часы.