Геннадий Карпов - Б-1, Б-2, Б-3 [неженский нероман]

Тепло разлилось по желудку, слёзы, выжатые то ли ледяным ветром, то ли жалостью к своему одиночеству, высохли, и тут она подёргала меня за локоть и сказала, что тоже замёрзла и хочет выпить и согреться. «Шлюха!» – успокоился я. Протянул ей фляжку и предупредил, что закуски нет. Она сделала маленький глоточек, зажмурилась, замотала головой и вернула тару. Я взял её под руку, и мы пошли на стоянку такси. Через десять метров она перекрутила руки, сама взяла меня под локоть и прижалась ко мне плотнее. Все её сто пятьдесят пять сантиметров и сорок три килограмма мелко тряслись.

– Куда едем? – спросил я, стараясь не стучать зубами.

– Греться! – только и смогла ответить она.

В темноте я плохо видел её лицо. Понял только, что она красива, молода, с огромными глазами на округлом личике.

В такси мы немного согрелись. Она перестала трястись, но всё так же молча прижималась ко мне. Выйдя из машины, я ещё раз уточнил:

– Идём ко мне? Возражений не будет?

– Никаких. Делайте… делай всё что считаешь нужным! – слабым голосом пробормотала она.

Огромные её глаза слипались, она еле держалась на ногах. Я завёл её в аптеку рядом с домом. В небольшом зале никого не было. В-2 сразу опустилась в кресло у двери и засунула нос в куртку. Она словно свернулась в клубок, и от кошки отличалась только отсутствием хвоста.

– Презервативы! Те и вон те! И «Виагру» – соточку! А то моя дама замёрзла, пойдём лечиться старым дедовским способом! – нагло гаркнул я не окончательно старой работнице в белом халате: коньяк делал своё чёрное дело.

Провизор невозмутимо дождалась денег и только после этого подала мне товар через узенькое окошечко и отсчитала сдачу. Я поднял В-2 из кресла, и через пять минут мы были дома.

– Можно я немного погреюсь в ванне? – жалобно попросила она, снимая куртку в прихожей.

Я глянул на неё при свете и просто обалдел. «Интересно, – подумалось мельком, – сколько она попросит за ночь? Да, плевать! Деньги – навоз. Надо же, как обидно! Такая красавица – и приходится вот такими методами на жизнь зарабатывать! Хотя поведение для ночной бабочки какое-то нехарактерное».

– Конечно! Глубоко только не ныряй! – я выдал ей чистое полотенце, а сам пошёл на кухню.

Пока она плавала в моей ванне, которая была длиннее её на пятнадцать сантиметров, я поджарил яичницу с ветчиной, открыл бутылку красного вина и разлил по фужерам. Гулять так гулять!

Она вышла из ванны в плавках и майке, раскрасневшаяся, но всё такая же полусонная. Волосы она распустила, и я подумал, что у моей старшенькой волосы почти такие же длинные. В-2 встала посреди комнаты между расправленным диваном и накрытым столом и вопросительно посмотрела на меня.

– Первое, что хочется сделать, глядя на тебя – это накормить! – сказал я ей, указывая на стол. – Садись, полуночница! Рассказывай – каким ветром и что всё это должно означать? А то у меня в голове непонятки.

Мы выпили за встречу, поели, хотя у меня аппетита не было. Ночью мой организм привык спать, а не питаться. Она тоже обжорством не страдала, хотя постепенно съела всё, что было на тарелке. Смотрела только в тарелку. Молчала. Пару раз взглянула на меня, коротко улыбнулась и тут же спрятала глаза. Когда я встал из-за стола, она тоже подскочила и так осталась стоять. Я взял её на руки и отнёс к дивану. Весу в ней было не просто мало, а болезненно мало. Я так носил на руках младшую дочь в детский сад. Она закрыла глаза и замерла. «Странно! – подумал я. – Шлюхи, вроде бы, себя так не ведут. Но тогда я вообще ничего не понимаю!».

Пока я чистил зубы, она сама разделась и легла голая поверх одеяла. Вытянутые вдоль тела руки. Закрытые глаза. Раскиданные на всю подушку волосы. В свете ночника она походила на труп из концлагеря: кожа да кости. Я присел на край дивана и начал раздеваться. Тут она тихо произнесла:

– Детей у меня не будет, так что не волнуйся. А если вдруг что-то родится, то это будет только моя проблема.

Я как снимал футболку, так и остался сидеть, как громом поражённый. Потом всё-таки доснял, лёг рядом и обнял этот суповой набор за то место, где у нормальной женщины обычно бывает грудь:

– А почему у тебя не будет детей, если не секрет?

Она была очень горячей. Я прикоснулся губами к её лбу. И опять в мозгу всплыли дочери: я всё время так проверял их температуру, если они вдруг начинали жаловаться на самочувствие.

– Неудачный аборт. Такое бывает! – просто, без эмоций ответила она и через секунду добавила: – Это совершенно тебя не касается, это только мои проблемы. Мне просто нужен мужчина. Хотя бы на одну эту ночь. Просто опытный мужчина!