Геннадий Карпов - Шёл я как-то раз… [Повести и рассказы]

– Стоять всем! – так рявкнула она, что в соседней комнате заплакал ребёнок. – Валите домой, там разбирайтесь! Задолбали! – уже тише, но решительно добавила, вставая из-за стола.

Толстый, расставшись, наконец, с графином, оттолкнул соседку, подхватил на плечо пострадавшего и пошёл к выходу. За поверженным мужем на неуверенных ногах удалялась несчастная жена. Лариска ушла кормить ребёнка. Вскоре вернулся Толстый.

– И так почти каждый раз. Только я по морде стараюсь не бить, жалко дурака. Ну ничего, умнее будет. Хотя – вряд ли. Я его до подъезда донёс. Он там прорыгается, потом уже спать пойдёт к своей вешалке. Но как я лафитничек спас, а!

Среднему было не до смеха, но он улыбнулся через силу, потом махнул рукой:

– Чёрт с ним, наливай за спасение!

До утра они просидели вдвоём, смотрели телевизор, вспоминали студенческие весёлые годы, допили всю самогонку и изрядно окосели.

– Компоту хочешь? – неожиданно предложил Толстый.

– Давай! – неожиданно согласился Средний, хотя компоту ему совершенно не хотелось.

– Пошли!

Они выгребли на кухню. Толстый достал двухведёрную кастрюлю, наполовину наполненную компотом:

– Налетай!

Они поставили кастрюлю на пол, хотя тут же был пустой стол, сели рядом, прислонившись к тёплой печке, и запустили руки в жижу почти по локоть, вылавливая сухофрукты, обгрызая самый смак и бросая огрызки и косточки обратно. За этим интересным занятием их застала Лариска:

– Боже мой, вот свинство-то!

– Закрой амбразуру! Мы празднуем! – заплетающимся языком сообщил муж.

Средний подумал, что ему, как гостю и интеллигенту, хоть и техническому, должно быть стыдно, но стыдно почему-то не было.

– Садись рядом, Лариса! Тут ещё много! – от всей души предложил он.

– Кошмар! – застонала та и, удаляясь, погрозила кулаком: – Ваше счастье, что сегодня Новый Год! И не вздумайте песни петь. Ляльку разбудите – сами будете потом баюкать.

К утру, наконец, угомонились. А когда Средний проснулся от жажды, было уже за полдень. Все спали, Толстый оглушительно храпел рядом на полу. Он начал будить «спящего богатыря». Минут через пять толканий, пинков, толчков и зажиманий носа храп прекратился, но тело оставалось неподвижным.

– Пошли, похмелимся! – прошептал Средний.

– А у тебя есть? – Толстого как пружиной подкинуло. – Мы же вчера всё выпили!

Средний достал из сумки портвейн «Иверия».

– Ты – гений! Смотри, не урони! Придётся пол облизывать! – шёпотом проорал Толстый, и они крадучись пробрались на кухню.

Везде царил идеальный порядок.

– На такую жену тебе молиться надо! – заметил Средний после первой.

– Это потому, что гость в доме. Иначе всё стояло бы, меня ждало. А тут аж пелёнки постираны. Приезжай чаще!

Они допили портвейн пропорционально собственному весу, так что Среднему досталась только треть. Он начал собирать вещи: назавтра им обоим надо было на работу. Заспанная Лариска предложила компот, но все почему-то выбрали чай.

Супруги, пока дочь спала, вышли проводить гостя. По дороге к остановке Толстый остановил жену и предложил:

– Лариса, заткни уши! Я тебе что-то скажу, а ты по губам попробуй прочитать!

Та заткнула уши. Толстый дважды гулко испортил воздух и облегчённо произнёс:

– Фу! А то с утра живот пучит. С компота, наверно. Хоть регулятор громкости в задницу вставляй!

– Ты сказал: с Новым Годом, дорогая любимая Ларисочка! – догадалась жена.

– Почти в точку! – с непробиваемым видом подтвердил муж.

Средний, чтоб не захохотать, закусил губу и быстро пошёл вперёд, тем более, что автобус уже стоял, открыв двери. Душевно попрощавшись и поклявшись писать, он залез в автобус. За рулём сидел Цыган, на капоте сидела девочка. Средний подал два рубля, малышка быстро отсчитала ему тридцать три копейки. Следом вошла бабушка и засюсюкала:

– Ой, какая кассирша у нас молоденька! Тебя как зовут?

Девочка подала ей сдачу и тихо произнесла:

– Никак. Проходите по салону, не стойте в дверях!

Озадаченная бабуля смолкла и, сев за спиной Среднего, вздохнула:

– Бедный ребёнок!

Всё было, как два дня назад: дорога, водитель, пейзаж за окном, но какое-то тусклое: ведь праздник не «будет», а «был». До города он добрался без приключений. Автобус не застревал в сугробах, проводники не кидались банками, проспать станцию Минусинск было невозможно: там выходило полвагона. В девять утра он, не заходя в общагу, с поезда пошёл на работу. Пройдя по длинному, уже в дыму коридору, он зашёл в кабинет и сел за свой стол. Коллеги уже были на местах. Кто курил, кто заваривал чай, кто слушал радио.