Наталья Литтера - (С)нежные дни [litres]

За стол сели ближе к девяти. И только собрались открыть первую бутылку шампанского, как послышался негромкий шум – какой-то автомобиль остановился у дома. Потом раздался звук захлопнувшейся дверцы, а потом кто-то загремел воротами, явно пытаясь их открыть.

Выезжая из Москвы, Вадим думал об Ольге и об их разговоре накануне. Сообщение о том, что он на праздники отправляется в Вырубку, стало для Ольги сюрпризом. И не из приятных.

– Ты с ума сошел? Я так ждала эти праздники! Какая Вырубка?

– Поехали со мной, – предложил Вадим.

На самом деле он не хотел, чтобы Ольга поехала, но не предложить не мог. Так требовала совесть.

– Никуда я не поеду! Из Москвы в захолустье в праздничные дни, когда весь город гуляет, когда у нас были планы на третье! Ты специально это сделал, признайся.

Он молчал. Чувствовал одновременно и свою вину перед ней, и облегчение. Ольга не поедет.

– Что я скажу маме? Между прочим, она нас ждет.

– Скажи, что… мне срочно потребовалось на родину.

Вадим взял ее за плечи, посмотрел в глаза и серьезно сказал:

– Оль, мне правда очень туда надо.

Она усмехнулась:

– Кто бы сомневался, – и смахнула его руки со своих плеч. – Тебе надо в родной поселок, в срочную командировку, потом, когда есть перерыв между поездками, – еще куда-нибудь. Тебя никогда нет рядом. Никогда. Я живу от одного телефонного звонка до другого. Я устала так жить, Вадим.

Он молчал, она кружила по комнате.

– Даже неясно, кто я тебе. Хотя… удобная женщина, так? С ней можно переспать, а утром снова куда-нибудь уехать. Но я так больше не хочу. Я потратила на тебя два года, думала, потерплю, потом все наладится, с мамой познакомила. Но с тобой же ничего нельзя наладить. Ты этот… капитан дальнего плавания… и сволочь.

После «сволочи» он ушел. Сказал: «Прости» и закрыл за собой дверь.

А на следующий день, тридцать первого декабря, тронулся в путь. По дороге, как и планировал, завернул в торговый комплекс, провел там два часа, потому что везде было столпотворение, накупил всякой ерунды, включая вазы для конфет и полотенца со снеговиками. Неожиданно получил от этого удовольствие, загрузил все в машину и взял курс на Вырубку.

На Ольгу он не обижался. Она была права. И, в общем-то, именно той самой сволочью он себя и чувствовал. Раньше надо было расставаться, а не тянуть до праздника. Если ты не хочешь с женщиной встретить Новый год – это о многом говорит.

Конечно, можно позвонить, извиниться, постараться наладить отношения, только зачем? Снова давать напрасные надежды? Ничего хорошего из этого не выйдет. Он будет уезжать в свои командировки, она будет ждать, обижаться и потом высказывать. Все это Вадим уже проходил с другой женщиной. Брак продержался ровно три года. Это при условии, что они друг друга любили. Развод был долгий и мучительный. Хорошо, что детей не успели завести.

Наверное, пора уже смириться с тем, что он одиночка и едва ли найдется женщина, которая согласится принять его кочевой образ жизни. Женщина, которая сможет его полюбить. И которую сможет полюбить он.

Но чем дальше Вадим удалялся от Москвы, тем легче становилось. То ли снежные пейзажи за окном умиротворяли, то ли ожидание встречи с родным домом… только чувство, что правильно он сделал, не оставшись на праздники в столице, крепло с каждым километром, отделявшим его от Москвы. Он понял, что хотел бы увидеть своих соседей, поговорить с Тамарой Ивановной, посидеть с Борисом Ильичом. Сын Марго, наверное, уже совсем вырос. А ее мать, тетя Аня, оставалась деловой и хозяйственной, продолжала давать полезные советы по засолке огурцов и помидоров.

Они всегда жили одним общим домом, одним двором. И, наверное, именно к этому двору и стремился сейчас Вадим. Мы всегда цепляемся за прошлое, когда что-то не ладится в настоящем. Счастливое прошлое нас баюкает, дает укрытие, передышку, пока мы набираемся новых сил, чтобы вновь встретиться с настоящим. Может, и нет сейчас в Вырубке никакого общего дома и общего двора. Жизнь нигде не стоит на месте. Все меняется. Но Тамара Ивановна и Борис Ильич точно есть. А это значит, что есть к кому ехать. В его кочевой жизни это уже немало.

Дорога была загружена, ехать пришлось долго. Казалось, все непременно спешили куда-то попасть тридцать первого, поэтому, когда Вадим остановился у дома, было уже около девяти. А окна в доме темные. Все, кроме квартиры Тамары Ивановны. Значит, все-таки не зря ехал. Посидев немного в салоне автомобиля, Вадим вышел на улицу чтобы открыть ворота.