Денис Драгунский - Богач и его актер

— А то, что мой папа был в правлении местной партийной организации. Вот этой самой партии «Союз правых сил», которые за реформу, за демократию и рынок. И мама тоже. Мама была вовсе зампредседателя местной организации.

— Ага, — кивнул Дирк, — кажется, я догадался.

— Вы правильно догадались, — сказала Лена. — Но я не постесняюсь сказать вслух. Да, я попросила политического убежища, я стою на очереди как политический беженец, ведь никто не знает, за что убили папу и маму. То ли за бизнес. А то ли за политику. Или за то и другое вместе. В России всё вот так. — Она сцепила обе руки в крепкий замок, так что пальцы побелели, помотала в воздухе и сделала вид, что не может их расцепить.

— У нас, по-моему, то же самое, — сказал он. — Разве что не так ярко. И слава богу, без крови. Еще раз примите мои самые искренние соболезнования.

— Спасибо, — кивнула она.

— Все переплетено и запутано. Возьмем, к примеру, меня. Вот вы, например, знаете, кто я такой? — Он чуть-чуть придвинулся к ней и прищурил левый глаз. — Ну вот как вы думаете, кто такой этот немолодой мужчина? Точнее, пожилой мужчина? Ну хорошо, давайте скажем откровенно — кто такой этот старичок?

Она покосилась в свою тетрадку.

— Господин Дирк фон Зандов.

— Ну да, да, да, — засмеялся Дирк. — Получается, мадемуазель, или мисс, или фрекен Лена, как вам больше нравится, но для меня уже не только Лена, что я про вас знаю гораздо больше, чем вы про меня. Вы из России. Стараетесь получить политическое убежище. Пока у вас временный вид, паспорта еще нет. Учились, недоучились, жили сначала в бедности, потом в богатстве. После ужасной трагедии приехали сюда. Целый роман можно написать. Или даже сценарий для фильма, в этом я кое-что понимаю. А кто такой я? Неужели вам не интересно?

Конечно, ей не было интересно.

Было видно по ее лицу, что в голове у нее мечутся две мысли. Правильнее всего было бы спокойно и корректно сказать: «Извините, но я на работе. Я не имею права интересоваться личной жизнью наших постояльцев». Однако у них ведь «гуманный менеджмент», и специальностью данного отеля и всей сети отелей, к которой теперь принадлежала эта гостиница, было особенное, внимательное, человечное отношение к клиентам. Служащих так инструктировали — не бойтесь вступать в разговор, не бойтесь даже задать вопрос, когда видите, что клиент хочет, чтобы его о чем-либо порасспросили. Особенно если клиент — человек одинокий и старый. Таковы наши принципы! Такова наша миссия! (Дирк вычитал это в рекламном проспекте «Гранд-отеля», когда заказывал номер.) Вероятно, именно поэтому она и выложила ему разные подробности о своей жизни. Но в глубине-то души, конечно, он был ей ни капельки не интересен. Престарелый болтун, которому делать нечего. Успел наболтать что-то на грани пристойности про ее ягодицы, а сейчас ишь как на грудь пялится. Увы, милый дедушка, вы мне абсолютно не интересны. Но, чуть подумав, она сказала:

— Конечно, господин фон Зандов, мне очень интересно. Вероятно, вы прожили большую, сложную и богатую событиями жизнь.

— Вы говорите как по писаному, — прервал ее Дирк, чуть-чуть обидевшись.

Да, она говорила как по писаному — по инструкции, рекомендующей манеру разговора с пожилыми одинокими клиентами, которые нуждаются в дружеском участии.

— Ну что вы, господин фон Зандов! — Она даже руками всплеснула. — Зачем же вы так? Я очень хотела бы узнать о вас побольше! Я вижу, что вы интересный человек.

Она улыбнулась насколько могла естественно и искренне.

— Простите, если оскорбил вас недоверием, — хмыкнул Дирк. — Сейчас, одну минуточку.

Он огляделся, почему-то ему казалось, что буклет о фильме «В последний раз» должен лежать где-то поблизости, на большом журнальном столе. Да, кажется, вот он.

— Минуточку, — повторил Дирк.

Подошел к этому столу. Там было несколько буклетов. Один о визите королевской четы, другой — об истории отеля. Третий о французском архитекторе. Четвертый о ловле лосося в окрестных озерах. Буклета про фильм не было.

— Черт! Сейчас, уважаемая Лена, сейчас, буквально одну минуточку. Вы можете минутку подождать?

— Да, — ответила она. — Большая группа гостей начнет прибывать в пять часов. А сейчас, — и она улыбнулась еще искреннее и лучезарнее, — сейчас мне почти нечего делать. Я жду вас.

Дирк быстрым шагом поднялся на второй этаж, дошел по коридору до своего номера, нажал дверную ручку. Дверь не открывалась, он охлопал карманы, ключа не было. Вот черт! Наверное, он его забыл на столике или где-нибудь уронил и потерял. Да какая разница, собственно? Он пошел обратно.