Ричард Руссо - Шансы есть…

Позже вечером, вспоминая мрачные намеки Мартина по поводу Троера, Линкольн погуглил его: козел этот действительно колоритно вошел в историю острова — многочисленные заметки в «Виньярд газетт» и «Мартас-Виньярд тайм» о пьяном вождении, неявки в суд по повесткам, постоянные жалобы от соседей на шум. Но были сюжеты и мрачнее. В конце девяностых — обвинение в сексуальных домогательствах от неназванной женщины, улаженное во внесудебном порядке, не успело дело и дойти до официальных разбирательств, а с другой женщиной ему был назначен судебный запрет. Троер проворно его нарушил, и его посадили, а когда вышел из тюрьмы, она уехала с острова. Пока Линкольн искал, всплывали другие сайты, где за плату обещали больше подробностей, но он пока решил не нырять в эту кроличью нору.

А теперь, лежа в постели — утренний свет струился в окно, — он припомнил кое-что еще.

Когда Анита ответила на вызов, голос ее был спросонья хрипл.

— Все в порядке? — спросила она.

— Тьфу ты, — произнес он, осознав, почему Анита сонная. — Забыл о разнице во времени.

— Это ничего, — ответила она. — У меня все равно сейчас будильник зазвонит. Что такое?

— Мейсон Троер. Помнишь тот день, когда…

— Ну.

— В смысле — «ну»? Я ж еще не сказал, какой…

— Тот день, когда он заходил, а тебя не было.

— Верно. Напомни мне, что произошло?

— Нам что-то понадобилось, и ты собрался съездить в Виньярд-Хейвен. А потом тебе пришло в голову, что это может продаваться в лавчонке Чилмарка, — там оно и оказалось. Поэтому дома тебя не было не час, а минут пятнадцать.

— Когда я вошел, вы вдвоем были в кухне, — подхватил он, тот случай уже сфокусировался у него в памяти.

Они стояли по разные стороны кухонного стола. Что-то в их напряженных, неловких позах напомнило ему «замри-умри-воскресни» — детскую игру, когда все носятся, пока кто-нибудь не крикнет «Замри!», и тогда нужно останавиться как вкопанному. Вот так и смотрелись его жена и Троер — стояли по разные стороны стола, как будто их приморозило к месту его внезапное возвращение.

— Он утверждал, будто зашел потому, что хотел сделать предложение по дому, — говорила Анита, — но тут было что-то подозрительное. То есть он оказался на пороге, едва ты уехал. Как будто наблюдал за домом и ждал, когда ты уедешь.

— Он не…

— Нет, меня он не трогал, ничего такого. Да и сама беседа складывалась безобидно. Но у меня от него все равно мурашки. Как будто он взвешивает в голове какие-то возможности. Оценивает риски. Пытается замерить, насколько я сильна, каких неприятностей от меня ждать. Особенно я помню, как счастлива была, услышав хруст гравия под твоими колесами снаружи. А он обалдел, точно тебе говорю. Как будто удивился, что ты слишком рано вернулся, так же сильно, как и я, — а не удивлялся бы, если б не дожидался твоего отъезда.

— Почему же ты мне тогда всего этого не рассказала?

— Я собиралась, но к тому времени, как он ушел, успела убедить себя, что мне все это померещилось.

— Ты сделала ровно то, о чем предупреждала наших дочерей, — чтобы никогда так не поступали.

— Господи, ты прав. Мы им всегда велели доверять инстинктам. — Долгий миг оба помолчали. — Так в чем там дело, Линкольн?

— Не знаю. Правда не знаю.

— Ожидаешь неприятностей?

— Он не заявится, если увидит Мики.

Однажды ублюдок загнал Джейси на кухне в угол и Мики разобрался с ним быстро — четкий апперкот в подбородок, в самое яблочко. С террасы они услышали грохот падающего тела.

— Дай мне слово, что не станешь с ним связываться, — сказала Анита.

— Я не собираюсь ему даже перезванивать, — ответил Линкольн. Если нагрянет лично, то он как-нибудь разберется. Вероятно, Мартин прав. Троер, несомненно, хочет сделать предложение без посредников, а риелтора оставить без комиссии.

— Ребята нормально доехали?

— Тедди прибыл вчера днем. Мики ждем с минуты на минуту.

— Поцелуй их от меня.

— А что бы тебе самой в самолет не сесть? В Вудз-Хоуле окажешься как раз вовремя, успеешь на последний паром. Парни будут счастливы тебя видеть.

— Мне б тоже очень хотелось повидаться, но в понедельник нужно быть в суде спозаранку и в хорошей форме. А сегодня попозже еду в Аризону проведать Вольфганга Амадея, не забыл?

— Мне моего отца предпочитаешь, а?

— Не смей меня стыдить, балда. Я твою работу делаю.

Да, разбираться с его отцом ей приходилось слишком уж часто. Но вчера он сказал Тедди правду. Если стремишься к хорошим исходам, Анита — идеальный человек для такой работы.