Елена Азарова - Завернувшись в теплый плед. Лето

Случилось! Пять ступенек — крылечко. Ёлочки-красавицы, и столовая жёлтая-жёлтая… Лес, лес, лес.

Всё как во сне.

Дискотеки по вечерам.

Такая тоска.

— О, это дело. Взрослела. — сын.

Он знает, дискотека в десять лет это скучно.

Сашка, смешной мальчишка. Такой тихий, хвостиком ходит. В ручеёк играет — руку подаёт и будто забывает дышать.

Медленный танец.

«Снег кружится, летает, летает…»

Все ноги мне отдавил этот мальчишка.

А я ровно за три дня до лагеря стекло балконное грохнула, порезалась. Шов накладывали. Без наркоза. Как же я кричала! И не столько от боли, сколько от обиды — ну предупредили бы, что будут зашивать…

Я бы встала и домой пошла: само срастётся.

— Нет, не взрослела. Показалось.

Шов снимать пришлось в лагере. Зову Сашку. Страшно одной. Доктор смеётся: группа поддержки (Сашка) сам чуть в обморок не упал, как только повязку мне сняли.

Не, не хочу я такого кавалера.

Мне нужен такой, чтоб меня во всех приключениях поддерживал и спасал.

Сашку забыла мгновенно.

— Взрослела, — вздыхают дети. То ли радуются, то ли огорчаются.

А я тем летом ещё и прыгала с верхнего яруса бассейна в нижний. И в кино каждое утро бегала, на утренние сеансы.

— И это всё в одно лето?

— А в другое?

Да всё то же. И ещё немного. Больше игр, выше горы, круче качели. Детство звонкое, яркое, солнечное.

Оно вот тут и вот тут.

В душе и в памяти, и в новых моих приключениях.

— А пойдём мыльные пузыри пускать? А кто первый до двери добежит? А спорим, я перепрыгну через эту канаву? А спорим, я с первого раза закину мяч в корзину?

— Она не взрослеет, — рассказывают дети бабушке.

А я так хочу собаку.

Чтобы как в детстве, папа принёс в сумке щенка: вам.

И маленькое солнечное счастье лохматое становится центром Вселенной в мои десять лет.

Детство ведь не взрослеет, если качели крылатые. Если облака — белогривые лошадки.

И крылья. Крылья за спиной, а в сумочке — мыльные пузыри.

Детство всегда обнимает. Всегда.

— Девушка, мне бы жёлтые тюльпаны.

— Вы серьёзно?

— Вполне.

— Я ж вас обожаю.

— Уже? Быстро вы. А ведь мы ещё не знакомы.

— Увы. Ой. Понимаете… Вы меня не слушайте. Или слушайте. Мужчина, перестаньте так смеяться. Я запуталась. Вы меня смущаете своей этой…

— Улыбкой? (насмешливо бровь)

— Харизмой. Я сказала это вслух? Не воспринимайте на свой счёт.

— Да как это? Ведь «харизма»! Как это звучит.

— Вернёмся к нашим баранам… Тьфу, Господи. Простите. Тюльпанам. Жёлтые тюльпаны. Счастье! Солнце утром врывается в дом, и чашечка горячего шоколада. Ах, сколько страсти и нежности.

— Страсти? Вы даже не представляете, какие кипят страсти… Сколько надо тюльпанов, чтобы расстаться красиво?

— Эээммм… В смысле «расстаться»?

— Ну как в песне про жёлтые тюльпаны… Перестаньте! Что такого? У вас не берут цветы, чтобы расстаться с девушкой? Почему погасло лицо?

— Ммммужчина, знаете что? Вы тут это, со всей своей харизмой, мало того, что как все, пристали к бедным тюльпанам. Что за ярлыки? Это была просто рифма для песни…

— А что ещё?

— Что «что ещё?» Вы меня совсем запутали.

— Ну вы сказали «мало того, что»… А что ещё?

— Я так… Я? Уууф. Ну и денёк. И почему вы решили расстаться со своей красо… Бррр.

— Да я, знаете ли, не решил. Ну, то есть, да. Всё случилось банально, как в анекдоте. Только где-то в душе свербит. Вы не знаете, где это?

— Ааа. Где душа? Я знаете, что думаю. Зачем ей тюльпаны? Да… Вручите ей розы. Вот эти.

— Почему? Какой это цвет? Не жёлтый.

— Да что вы вцепились в эту… Эту… Как её там, когда… А! Это заблуждение! Маниакальное какое-то заблуждение. Понимаете? И перестаньте вот так вот нахально смеяться.

— Это ирония, а не нахальство. Так какой это цвет?

— Ах! Розы… Вы только посмотрите на эти лепестки! Это же шелест волн.. А цвет? Это цвет поцелуев в зари. Так ей и пусть. Пусть локти кусает. Понимаете, вот вручили б вы ей жёлтые тюльпаны… И что?

— Ну, и что? Вручил, сказал «Будь», и ушёл. Но теперь мне уже интересно, почему не тюльпаны?

— Мужчина… Представьте. Банальное, да? Вы вернулись и весь этот анекдот, который случился. Простите, но это вы так объяснили вашу ситуацию.

— Да, я стал личностью из анекдота. Я тот, кто был в командировке.

— Так вот. Вы, как истинный джентльмен, вручаете ей на расставание тюльпаны. Как в песне. Жёлтые. И далась же Николаеву эта рифма! Разбить столько сердец одной песней… А она, ваша эта… Ну, она. Будет смотреть на эти тюльпаны…