— Тебе пора понять, моя дорогая, что еще не изобрели такой таблетки, от которой я проснулась бы однажды утром и вновь обратилась двадцатилетней девочкой, — посмеивалась бабушка.
— Так, а ты, разведчик? — отец кивнул мне, подмигивая. — Чего молчишь? Рассказывай давай, как там у тебя на фронтах? Как институт?
— Все просто улет! — заявила я. — Бабуль, я не знаю, где стенд с фотками преподов, особо времени не было поискать, завтра может. Зато я видела памятник студенту.
— Он еще цел? — покачала головой бабушка.
— Еще как цел, — усмехнулась я. — Сегодня два типа пытались прицепить ему на голову горелку!
О том, что среди этих типов был Давыдов, которого хорошо знали все в моей семье, я говорить не стала. Максим служил основным объектом для подшучиваний отца и надежд мамы в отношении моего будущего. Последнее я не разделяла, поэтому старалась по возможности не упоминать о Максиме.
— Вандалы! — захохотал отец.
— Потом пришел препод и пригласил их на беседу, — продолжала я. — Не знаю, что им теперь будет, расспрошу, если еще пересечемся…
После ужина мы пили чай, а мама рассказывала про некого Сережу Вяткина, который в объяснительной написал, что отсутствовал всю неделю в школе, так как хоронил ежа. Мы смеялись, я смотрела, как от моей кружки поднимался пар, и это было самое уютное зрелище на свете.
Я забежала в комнату, собираясь показать родным свой студенческий, который был заброшен в стол. Открыв ящик, рука нащупала гладкий снимок, и я удивилась. Это была та самая фотография бабушки в университете вместе с сестрами-близнецами. Но я не припоминаю, чтобы клала фото сюда. Может, оно выпало из альбома в прошлый раз, а мама забросила ко мне в ящик?
Я взглянула на изображение и улыбнулась. Бабушка была очень красивой, — необыкновенное сочетание юного лица и мудрого, проницательного взгляда. Из коридора послышались шаги. Это пришла мама и решила узнать, чего я тут копаюсь.
— У вас в глазах один огонь, — она приобняла меня за плечи, глядя на бабушку. О нашем сходстве с бабушкой говорили все родственники, и мне это было безумно приятно, хоть я и считала, что они мне льстят. И тут что-то показалось мне странным. Что-то на самой фотографии. Я вглядывалась в изображение, которое, как мне казалось, прочно впечаталось в память, но ничего не находила. Мама настойчиво пыталась вернуть меня к реальности и к столу, поэтому пришлось отложить фото обратно в ящик. Но внезапно возникшая тревога продолжал звенеть еле слышным колокольчиком в голове.
Вскоре бабушка засобиралась домой. Зевс вертелся у входной двери, явно скучая по родному коврику, лежащему у кровати хозяйки. Тогда я накинула олимпийку и отправилась провожать бабушку.
* * *
На утро стояли две лекции по анатомии, затем лекция по гистологии и органической химии. Как и договаривались, мы встретились с Настей у ворот университета, придя практически в одно и то же время, и вместе пошли в аудиторию.
— Кстати, если ты не в курсе, мы с тобой в третьей маленькой группе, а вон наш староста, Паша Кобзев, — информировала меня Настя, когда мы заняли два места на пятом ряду. Я проследила взглядом в указанном направлении и увидела пухленького паренька, с серьёзным видом разглядывающего остальных студентов. Помимо воли я засмеялась, — ну как в семнадцать лет можно иметь такое выражение лица? Как будто вся тяжесть мира поселилась в его капюшоне! «Может и правда поселилась!» — оговорил меня голос совести.
— Какое совпадение, что мы с тобой в одной группе, — заметила я.
— А это и не совпадение, — хихикнула девушка. — Я решила перевестись к вам.
— Круто, теперь я точно не буду одна, — мне и правда стало как-то спокойней. А то уже порядком надоела моя вечная история, когда все мигом находят себе друзей, а я сижу за пустой партой и вроде бы подруга со всеми, а на самом деле — ни с кем.
Чуть позже мы понемногу познакомились со остальными ребятами, сидящими рядом. Кто-то показал фото списка, где все распределены по группам, и мы с Настей узнали, что в нашей группе десять человек.
— Ну, что, студент Лебедева, готова вступить на тропу медицины? — спросила я, желая попробовать на вкус фамилию новой подруги.
— Так точно, кэп Матвеева! — отрапортовала Настя, и я как всегда вздрогнула, услышав свою фамилию. Вскоре в аудиторию вошел преподаватель, и все, мигом притихнув, встали.
— Доброе утро, присаживайтесь, — произнёс вошедший, и я поняла, что это тот самый человек, который застал Максима с его другом за поджиганием памятника.
Читать дальше