Наташа Маркович - Anticasual. Уволена, блин

— Ничего не сделаешь, горе от ума.

Значит, я умная все-таки, что ли? Мнения общественности по этому поводу кардинально расходятся, один говорит одно, другой — другое, и у меня скоро раздвоение личности начнется.

Хотя оно, пожалуй, еще и не заканчивалось.

Милана — чеченка. Красивая, веселая и умная. Я с ней полтора года бок о бок проработала. Она — одна из лучших на этой планете.

Однажды, когда мы большой компанией сидели в ресторане, ей позвонил ее парень по имени Джабраил и что-то сказал. Она сделала круглые глаза и стала заглядывать под стол. Потом говорит:

— Наташка, срочно бежим в туалет.

— Зачем? — теперь моя очередь делать круглые глаза.

— Неважно, там объясню. Быстрее.

Мы вскочили и как безумные удрали в туалет.

А вся компания осталась за столом, с круглыми глазами.

Оказалось, что к ней на свидание едет Джабраил, а она в брюках. Что для порядочной чеченки неприемлемо.

Мы переоделись в туалете. Я дала ей юбку и колготки, а сама надела ее брюки.

Вот порядочки. Ладно брюки, ей даже в одну машину с ним садиться нельзя. Он приезжает, и они стоят у машины, разговаривают несколько часов подряд. И зимой, и летом.

А мама у нее совсем распоясалась. Ее зовут Земфира, она никогда не выходит из дому без интенсивного макияжа и ходит в том, в чем хочет. И вообще ведет себя по чеченским меркам неприлично. Ей можно.

— Я, — гордо говорит она нам, — заслужила это право долгими годами беспримерно достойного замужества.

Когда в Москве случались теракты, веселая Миланкина мама Земфира звонила мне, плакала и спрашивала, добралась ли до работы ее любимая и ненаглядная дочь. Она всегда боится, что Милану заберут в милицию, и ненавидит террористов.

Переговоры близятся к концу, скоро этот маленький уютный ресторанчик будет нашим. Я уже его люблю. У меня ладошки чешутся от нетерпения.

Леха-партнер с Олегом уже познакомился, я с партнером Олега еще нет, но он, по словам Олега же, в курсе всего. Он все время за границей, вернется через неделю. «Он тебе понравится», — обещает Олег.

Нам нужно с ними дружить, так как помещение у них в собственности и мы его будем арендовать.

Все условия, документы, нюансы согласованы, в среду Олег в очередной китайский раз улетает. Вернется в субботу. Мы договорились, что в воскресенье знакомимся с партнером, а в понедельник подписываем все документы, оформляем договора, покупаем фирму путем смены учредителей, даем задаток, начинаем аудит и т. д.

Мы все — я, партнер, друзья, сотрудники не дышим и держим пальчики крестиками. Катя — будущий арт-директор, и не только, прыгает от радости и продолжает придумывать всякие смешные штуки для привлечения и увеселения гостей. Еще пять дней, и он наш.

Я продолжаю заниматься подготовкой, на сердце немного тревожно, почему — не знаю. Нет объяснений. Наверное, просто волнуюсь. Я три месяца к этому шла, а ощущение такое, как будто три года.

В воскресенье Олег несколько раз переносит встречу, в конце концов я, перенервничав, приезжаю в ресторан, уже вечером.

— Ну, — говорю, — где, наконец, наш долгожданный партнер?

— Наташ, вы знаете, мы решили все оставить как есть.

— В смысле?

— Решили не продавать ресторан.

С ответом я не нахожусь. У меня две главные задачи сейчас: а) не заплакать и б) не дать ему по морде.

Справляюсь с ними процентов на тридцать — слезы все-таки навернулись на глаза.

Я загоняю их обратно.

— Что, — говорю, — причиной?

— Ну, простая математика. Мы посчитали и решили не продавать.

— А раньше вы не могли посчитать?

— Ну что я могу сказать? Решение принято, извините. Это точно.

Разговаривать больше не о чем. Я героически рассчитываюсь за чай. Все бармены и официантки уверены, что я чайный фанат, мне наливают его сразу, как только я захожу в ресторан.

Довольно уверенно выхожу на воздух, сажусь в машину и начинаю реветь. Звонит Нелли и приказывает оставаться на месте. Через пять минут они с Гошей у меня в машине. Я реву долго, они ждут, пока я закончу, после чего везут меня ужинать.

Поздно вечером звоню Кате, она много души и сил вложила в это дело, сидит, ждет моего звонка, волнуется. Даже говорить не хочется.

Лехе-партнеру не звоню. Не хочу выплескивать на него все свои эмоции. На девочек можно, они поймут, на то они и девочки, а на него не стоит. Завтра успокоюсь, позвоню.

Только к середине следующего дня я смогла более-менее восстановить способность к мышлению.