Джесс Лури - Когда деревья молчат

– Не все. Не Габриэль. – Или Фрэнк, но Рики не узнает это имя.

Рики заржал, согласившись.

– Да, Габриэль никогда не пойдёт к твоей сестре.

Я почувствовала коктейль из самодовольства и стыда. Я больше не хотела говорить о Сефи.

– Как выглядел тот мужик, который тебя схватил? В смысле, помимо маски?

Тон Рики был повседневным:

– Это точно Коннелли.

Воздух застыл в моих лёгких.

– Что?

– Да, мы все уверены, что это Коннелли. Растлитель Честер сто пудово гомик.

Я вскочила на ноги, готовая выкинуть его из дома.

– Даже если и так, это ещё не значит, что он нападает на парней!

Рики потряс головой.

– Дело не в этом. А в метрономе, который он приносит с собой, когда хватает нас. Тедди и Краб слышали это, как и я. Тиканье, как старые часы, когда он тебя трогает, и этот звук ещё хуже, чем то, что он делает руками. Щёлк. Щёлк. Щёлк.

1 июня, 1983

Дорогая Джин:

Пожалуйста, приезжай. Ты мне нужна.

С любовью,

Кэсси

Утром меня встретило небо цвета мандаринового крема и запах гречневых вафель, как это происходит с героями из ситкома. Уэйн и Рики ушли ещё до полуночи, и потом чуть позже вернулись мама с папой, но ещё до восхода солнца. Мама уже приготовила для нас с Сефи вафли, когда мы спустились вниз. Папа улыбался, пил кофе и строил планы. Сефи сразу же уловила это настроение и свободно влилась в него, ведя себя максимально мило.

Но не я. Я подозрительно склонилась над тарелкой с вафлями, облитыми кленовым сиропом.

– Почему у всех такое хорошее настроение?

Папа рассмеялся и, клянусь богом, взъерошил мне волосы.

– Видимо, нам с твоей мамой просто нужно было отдохнуть, Кэсс. У вас всё было хорошо, пока нас не было?

Я сунула вилку в рот и уставилась на широко раскрытые глаза Сефи. Её молчание умоляло меня не начинать ссору. Она заговорила прежде, чем я успела ответить:

– Мы закончили все домашние дела. Вчера я пришла на занятия вовремя и осталась там до самого конца.

Мама просияла.

– Это просто замечательно! Твой папа может отвезти тебя сегодня. – Она выглядела так, словно сбросила в этой поездке как минимум пять тяжких лет. Я немного расслабилась.

– Я тоже сделала свои дела.

– Как там твои котята? – спросил папа. Он никогда меня не спрашивал про кошачью клинику.

– Хорошо, – ответила я, потянувшись через стол, чтобы схватить стеклянный кувшин с молоком. – Змейка недавно родила, но я не могу найти котят. У Дурашки была глазная инфекция, но я промыла всё чаем из очанки.

– Вот это моя девочка, – ответил папа, и я села прямее. – Как твои оценки, Сефи?

– В летней школе? – Её вилка была на полпути ко рту. – Хм-м-м, не знаю. Наверное, я могу учиться усерднее.

– Я помогу! – предложила я. Это был рефлекс.

– Спасибо, – сказала Сефи, её благодарность была искренней.

Я улыбнулась в ответ. Со своими распушившимися от сна волосами и счастливыми глазами она снова стала похожа на мою сестру. Может, она не стала такой ужасной, как я думала. Я с новой энергией принялась за еду. Домашний сироп был далеко не так хорош, как покупной, который нам подавали в школе с оладьями, но все вместе это было в сто раз лучше, чем сухие яйца.

– Я ещё подумываю о том, чтобы устроиться на работу летом, – осторожно сказала Сефи. – Чтобы накопить денег на колледж.

Папа согласно кивнул.

– Это замечательная идея. Пег, а ты как думаешь?

Мама, кажется, решила рассмотреть эту идею:

– А кем ты хочешь работать?

Сефи вытерла капельку сиропа с подбородка.

– Я ещё не решила. Может, официанткой?

– Мы можем взять несколько бланков по дороге в школу, – предложил папа.

Казалось, что весь дом порхает вместе с нами. Всё было нормально. Даже лучше, чем нормально! Что-то хорошее случилось во время поездки мамы и папы, и это изменило их, изменило весь мир. Может, они сходили к экзорцисту. Мне было всё равно, лишь бы это не заканчивалось.

Это был не первый наш счастливый сбор с семьёй. Всякий раз, когда мы куда-то путешествовали и собирали пыхтящий старый фургон, папа становился счастливым, а когда он был в хорошем настроении, жизнь была самой лучшей. Может, на этот раз он навсегда сохранит свою радость, этакую банку со светлячками, которых навсегда сможет сберечь живыми.

Я даже не возражала против того, что он и Сефи собирались в город, а нам с мамой пришлось надеть нашу грязную рабочую одежду и отправиться в сад. Обычно я терпеть не могла работать на улице, пока не высохла роса. Мокрые ноги – это ужасно, а сорняки и грязь прилипали к моим пальцам и пробирались под ногти. Но в это туманное, душное утро мама напевала себе под нос, и я проведу с ней весь день.