Владимир Богомолов - Особое задание [Повести и рассказы]

Но утра ждать не пришлось. Едва Неонилла закатала в тесто Мишину бумагу, поставила хлеб в печь и закрыла загнеткой, как в дверь по-хозяйски застучали. Миша кинулся к крышке погреба, но голос за дверью предупредил:

— Нила! С племянником пироги ешь?

У Алпатовой безвольно опустились руки. Она метнулась к двери, прошептав:

— Он самый. Выследил…

Но тут же на ее бледном лице появилась наигранная беззаботность и веселость. Она дрожащей рукой откинула крючок, певуче приговаривая:

— И вас милости просим.

В комнату вошел молодой высокий мужчина в ладно сидящем белом полушубке, меховом треухе, чесанках. Не ожидая приглашения, шагнул к столу, за которым сидел Миша, и, в упор разглядев гостя Алпатовой, потянул воздух широкими ноздрями. В комнате пахло печеным тестом.

— Садитесь, господин офицер, — ласково пригласила незваного гостя девушка и тут же осеклась — Простите, Николай Иванович.

Пришедший, сказав «то-то», неторопливо повесил свою одежду на гвоздь возле двери и, расчесав русые густые волосы, подошел к Мише.

— А вы следите за мной, что ли? — наивно спросила Неонилла, пододвигая гостю табуретку.

— Слежу, — принимая ее игривый тон, ответил переводчик. — Ты женщина одинокая, красивая. Я парень холостой и собой вроде тоже ничего. — Он поглядел в зеркало. — Может, еще и договоримся насчет пилки-колки дров… А ты племянничков принимаешь втихаря…

— Ну, он-то вам не соперник, — засмеялась Алпатова.

— Теперь вижу, — согласился пришедший, удобно усаживаясь на крепкой табуретке.

Разговаривая с Неониллой, он часто глядел на Мишу, казалось, хотел без вопросов опре-делить, что это за парнишка. Но Романов сосредоточенно чистил картошку и, густо соля ее, не спеша откусывал, изредка вскидывая вопрошающие глаза на хозяйку и пришельца. Слушая их настороженно-непринужденный разговор, где за каждой фразой, даже словом что-то скрывалось, недоговаривалось, намекалось, Миша лихорадочно думал, что он может сделать, если переводчик из комендатуры захочет отведать новоиспеченного хлеба. Его пистолет, завернутый в старое тряпье, лежал возле помойного ведра… Если подойти туда и начать рыться в тряпье, он может почувствовать что-то неладное. А если кочергой?.. И связная ведет себя странно… Почему не предупредила, что за ее домом слежка?

— Серьезный у тебя племянник, Нила. А может, он глухонемой? — игриво приподнял белесые прямые брови мужчина.

— С перепугу, — снисходительно улыбнулась девушка. — Поел,? что ли? — спросила она и выразительно глянула на мальчика, незаметно поведя бровью в сторону горницы. Романов, с трудом глотая картошку, кивнул. — Ну тогда ступай-и ложись, — подчеркнуто строго скомандовала Алпатова.

— Погоди, — приказал то ли хозяйке, то ли Мише переводчик. — Ты племяннику про Терновую балку сказала?

— Что вы, господин… Николай Иванович!..

В больших глазах Неониллы застыл неподдельный испуг. «Проклятая вражина, — думала она с ненавистью. — Неужто умеет читать чужие мысли?» Она перевела взгляд на Мишу. Тот стоял, не выражая ни удивления, ни страха. «Умеет держаться», — одобрительно подумала Алпатова.

— По глазам вижу, что поделилась новостью, — поднялся гость. — Не умеешь ты врать, Нила. И наигрыш твой, и неурочные хлебы в печи — все это липа. Взгляни на своего племянника. Он держится куда спокойнее. А ты словно из огня выскочила.

Мужчина подсел к Мише, доверчиво глядя на него, сказал:

— Я не спрашиваю, кто ты и что ты… И никто тебя не выследил. Прежде чем постучать, я глянул в щелку в ставне… Понял? У меня опыта побольше, чем у вас обоих. Кто я и что, я тебе тоже сказать не могу. Но передай своему дяде, что переводчик Бойко…

— Какому дяде? — набычился Миша.

— Ну, тете, если тебе это больше нравится.

— Какой еще тете? — наивно поглядел на Бойко юный разведчик.

— Своей родной теге… Передай, что под Сталинградом что-то произошло. Пока командование вермахта это держит в секрете. Но не «рус капут», а скорее наоборот. Через пару-тройку деньков будет точно известно. И если «это» началось, передай своим родственникам, что надо действовать смелее… Мелкими группами вряд ли что сделаешь, — как бы про себя размышлял переводчик. — Необходимо объединиться в крупные отряды… Ты когда возвратишься домой?

— Завтра, — ответила за Мишу Неонилла. — У него мать сильно хворает. Я утром в Котельники съезжу, лекарство выменяю… Вот и хлеб для этого пеку… Сало приготовила, десяток яичек. Хотела к вам за пропуском бежать…