Мария Метлицкая - Черно-белая жизнь [сборник litres]

Она ткнулась ему в плечо, в мягкую и влажную ткань куртки.

– Мишка, Мишка, – зашептала она, – как я соскучилась, господи!

Платок сполз, и он гладил ее по волосам и тоже бормотал:

– Кирка, дурочка! Как я могу бросить тебя? Как могу разлюбить? Ты – вся моя жизнь, Кирка! Вся моя жизнь.

В электричке она, измученная своими страданиями и чувством вины, обессиленная, как после тяжелой работы, тут же уснула на Мишином плече. И ей было все равно, куда они едут – к Зяблику? Да пожалуйста! Хоть куда – на вокзал, на чердак, на помойку, лишь бы с ним, лишь бы был рядом Мишка. Ее любимый – на всю жизнь.

С работы Мишка уволился. Точнее – его попросили. Случился конфликт с одной важной мамашей по поводу двойки в четверти у ее ленивого отпрыска. Директриса, страшно смущаясь, попросила его написать заявление: «Дама эта – скандалистка отменная, профессиональная. Дойдет до министра образования, не сомневайтесь! Простите и войдите в мое положение!» Подробностей Кира не помнила, но очень обрадовалась, что так вышло.

Вот интересно – когда, казалось бы, уже полный тупик и безнадега, щедрая и мудрая жизнь выкидывает, как карту, как козырного туза, неожиданный выход. Так и вышло – на следующий день – в буквальном смысле слова – позвонила Кирина сослуживица и предложила дачу своей знакомой. Совсем рядом с Москвой, двадцать километров по Белорусской дороге, поселок Жаворонки.

– Известный кооператив музыкантов, все люди не то что приличные, а очень приличные – интеллигенция, – возбужденно тараторила сослуживица. – Знаешь, кто там обитает? Не знаешь? Ну, например, Пахмутова с Добронравовым! Окуджава! Сличенко, представь! Ну, как тебе, а?

Растерянная Кира вымолвила скупое «угу».

– Теплый зимний дом со всеми удобствами, – продолжала та. – Туалет в доме, ванная, сдает за копейки – десять рублей в месяц! Зачем ей это? Да охранять! Воруют, гады, – залезают в дома, сжирают консервы, крупы. Живут даже, ночуют! Вот сволочи, представляешь? Но и это не самое страшное – могут и поджечь! Уже сожгли два дома на соседней улице. Так вот, она всех спрашивает – есть ли приличные люди, интеллигентные, хорошо знакомые, которым можно доверить? Словом, свои. Ну я и подсуетилась – сказала, есть! Да еще какие приличные! Порядочные, интеллигентные, и им можно доверять! Ну, как тебе, а? Поедешь смотреть? Да, на работу добираться на электричке – а как ты хотела? За такие копейки в Москве не то что квартиру – комнату не найдешь! А там – воздух, лес, тишина! И удобства, Кира! Удобства!

Еле дотерпели до выходных и в субботу поехали смотреть. Да Кира бы и не смотрела – ее все устраивало заранее. Лишь бы сбежать, съехать от Зяблова в тишину и покой. Но все же поехали. С хозяйкой встретились на Белорусском.

Ехали недолго, около получаса. Вышли на платформе и обомлели – красота! Какая же красота! И какая тишина – просто звенит в ушах! Накануне выпал снежок – в Москве, конечно, он сразу растаял. А здесь лежал свежий, первозданный, белоснежный.

К дому шли по узкой лесной тропинке. По бокам стояли огромные припорошенные темные ели.

Шли и переглядывались. Ох, только бы сговориться! Только бы хозяйка не отказала. Кира этого точно не переживет.

Шли минут двадцать и наконец пришли. Домик был небольшой и очень симпатичный. Финский, как гордо сказала хозяйка. Он и вправду не был похож на обычные подмосковные дачи – громоздкие, темные, крашеные-перекрашеные, надстроенные и подстроенные.

На довольно большом участке густо росли елки, березы и сосны.

В доме было неожиданно тепло – работало газовое отопление. Кухонька, гостиная и две маленькие, уютные спаленки. Все небольшое, но ухоженное и милое.

– Чудо какое! – шепнула Кира мужу. – Тебе нравится?

Он кивнул. Слава богу, сговорились и отдали десятку за первый месяц. Хозяйка дала указания: попросила не топить камин и, отдавая ключи, строго сказала:

– Надеюсь, все будет хорошо!

Они поспешили ее успокоить.

Решили остаться ночевать сразу, в тот же вечер. Им не терпелось поскорее обустроиться в «своем гнездышке», а уж рано утром поехать к Зяблику за вещами.

И этой ночью было снова одно сплошное и бесконечное счастье.

– Как благосклонна к нам судьба! – шептала Кира. – Как щедра на подарки!

– Судьба всегда благосклонна к влюбленным, – усмехнулся муж. – Ты разве не знала?

«Влюбленным, – повторила она про себя и добавила: – И очень счастливым. Как бы не сглазить!»

Зима в тот год была суровой и снежной – за одну ночь наметало высокие сугробы – ни пройти, ни проехать. В шесть утра Мишка брал лопату и выходил чистить снег.