Мария Метлицкая - Черно-белая жизнь [сборник litres]

А она зажмурит глаза и положит голову в смешной вязаной шапке с помпоном ему на плечо. И они будут просто молчать… Потому что и говорить ничего не нужно: они понимают друг друга без слов – столько лет за спиной, целая жизнь.

Именно – целая жизнь! И сколько было там, за спиной, испытаний! И все вместе прошли. Вместе. И последняя беда их не развела, а снова соединила.

Скрипнет снег под ногами, и упадет рыхлая белая горсть с ветки – проскачет белка. И громко, сварливо каркнет ворона.

А они медленно побредут к дому, где ждут их тепло и уют, а еще тяжеленная кастрюля борща, малинового, густого и вкусного – спасибо Сонечке, верному другу!

А под борщец она мелко порежет чеснок и тонко-тонко сальце! Ах какое сальце привезла Сонечка им в гостинец из-под Полтавы – розоватое на просвет, мраморное просто! И сальце это на бородинский хлебушек, а? И по сто граммов водочки! Не возбраняется, правда, после прогулки и морозца! А после – снова спать, спать… Отсыпаться. Приходить в себя. От всего, что на них навалилось.

Имеют право? Имеют! А вечером снова камин и вино.

Все, хватит, хорош! Так все и будет! Правда, пока – пока до этого далековато и ее ждут дела. И она к ним готова.

А что, у нее есть выбор? Смешно…

Утром опять позвонила Галочке. Трубку взял Виктор. Голос звучал вполне прилично и даже оптимистично:

– Завтракали, собираемся на прогулку. Погода? Прекрасная! А у вас? Как всегда? Да, климат у нас… Что говорить? А здесь – европейская зима! Но – говорят, что очень удачная – тепло и сухо. Хотим даже в магазинчик зайти – мне кое-что нужно. Так, ерунда – пара сменных трусов, пустяки. Дойду, не волнуйся! А куда я денусь? Дойду! Нет, думаю, что вполне осилю – ну, надо же когда-нибудь начинать! Тебе нравится мое настроение? Да, все нормально! Домой? Конечно, хочу! А ты сомневалась? Нет, шов не болит, со швом все в порядке, чисто и сухо, как говорит твоя подруга. И с аппетитом все нормально, я же тебе говорю! Есть хочется, да. Вот захотел вчера блинчиков, так Галочка твоя мне их напекла! Съел штук пять или шесть, ты представляешь? Вот именно – прогресс, ты права! Смотрю телевизор, пытаюсь копаться в айпаде. А ты? Когда собираешься? Конечно, скучаю, что за дурацкий вопрос! А что там у Кати? Поправилась, да? Ну и слава богу, что все хорошо. Когда позвонишь? Вечером? О’кей. Дать трубку Галине? Ну раз все узнала… Целую! Привет! И до вечера, да!

Леля медленно положила трубку и почему-то задумалась. И даже – что уж таить греха? – как-то раскисла. Расстроилась? Да нет, слово не то! Именно так – раскисла. Почему? Вот ведь дура! Голос мужа был бодр и даже весел, дела шли, кажется, вполне неплохо – прогулки, аппетит, блинчики на ужин. Сухой шов. Что еще надо? Да только твердить «спасибо» небесам и Галочке. Конечно, Галочке! А кому же еще? Это надо признать. Но почему так кольнуло ее глупое сердце? Почему стало не по себе? Ревность? Да глупость какая! К кому ревновать? К Галочке? Ну просто смешно! И кого? Тяжелобольного человека? Только-только отползшего от края могилы? Нет, она точно дура! И еще – плохая жена. Не оставила лишнюю пару трусов! И кольнуло ее оттого, что стало стыдно, неловко и неудобно. И ревность тут ни при чем! Только получается, что Виктор без жены обходился! Совершенно запросто обходился – вот в чем, собственно, дело.

Да! И еще кое-что. Муж снова не задал ни одного вопроса. Ни слова, как у нее да что. Нет, конечно, обижаться грех – она давно к этому привыкла. От ее дел он всегда подчеркнуто отстранялся, всегда. Но почему же именно сейчас так стало обидно? Почему она все не может привыкнуть? Ведь все понимает, а клинит опять.

Ну а потом Леля начала собираться – дела, увы, не ждали.

Перед уходом глянула билеты – туда и обратно. Туда – один, обратно – два. Ей и мужу. Вечером надо будет хоть эту тему закрыть. И еще – позвонить Галочке. Свинья она, Леля, неблагодарная. Крутит чего-то в больной голове, а там практически чужой человек вытаскивает ее мужа. Кладет на него здоровье и жизнь, войдя в ее «тяжелое положение».

Дед Семен учил: главный и самый отвратительный недостаток у человека – черная неблагодарность. И вот сейчас она попала в число презираемых дедом людей.

Первые полдня все было неплохо – по крайней мере, так казалось. А вот часам к пяти поняла – тот, кто обещал помощь, крутит. В смысле – врет. Ничего у него не получается, судя по всему, а озвучить это не может. Не хватает силенок. Или ей так стало со страху казаться?

Закрылась в кабинете и стала думать. Сопоставлять. И все поняла окончательно – нет, не помогут! Скорее всего, не смогли. Подвели. Да нет, ничего особенного – так часто бывало. Ко всему, надо сказать, она давно привыкла, как ей казалось. Сколько раз подводили, не сдерживали данных слов и обещаний, сколько раз просто банально обманывали, ничтожно врали, подставляли. И даже кидали. А сейчас что на выходе? Да кошмар, вот что! Ничего не связывалось, не складывалось, не выходило. Вот что на выходе! И это означало только одно – у нее, Лели, Ларисы Александровны, очень большие потери и огромные неприятности! И вся ее «сладкая жизнь» и сладкая фабрика по-прежнему под угрозой.