Шубханги Сваруп - Широты тягот

Тапа обдумывает ситуацию. Он не слишком переживает из-за похищенного товара и носильщиков. Он знает, что беглецы скоро найдут его сами, потому что они новички. А пока лучше всего покопаться в тайнах этой деревни — послушать байки о пропавших факирах и набегах монголов, о немецких туристах, которые надеялись опознать в дракпо своих арийских праотцев. Ему нужно копить вдохновение для неоновых тамельских ночей.

Наутро после своего прибытия Тапа получает приглашение от Апо, патриарха деревни. Старик желает видеть его немедленно. Всеобщий прадед, Апо взял за правило беседовать с каждым местным жителем, вернувшимся из большого мира, и каждым чужаком, посетившим их деревню. Последних мало, и забредают они сюда редко, почти никогда.

Ветхий старец, сидящий в кресле у себя в саду, не тратит времени на пустые любезности.

— Иноземец! Не встречал ли ты по дороге к нам кашмирца, который продает селянам машины? — спрашивает он Тапу необычно громким голосом, позволяющим догадаться, что физические способности начинают ему изменять. — Он путешествует вместе с бабушкой. Она готовит и стирает для своего испорченного ребенка.

— Нет, — отвечает Тапа, опускаясь наземь у ног Апо.

— Не видел ли ты старую женщину-кашмирку, которая курит биди и пьет чанг [41] Непальский и тибетский алкогольный напиток из перебродившего ячменя, пшена или риса. и ром? У нее есть внуки, как и у меня. Но она еще бодрая. Она может ходить без палки и говорит мягко, как будто читает стихи.

— Нет.

— Ты собираешься вскоре в кашмирскую долину?

— Нет.

Апо явно обеспокоен.

— Почему ты спрашиваешь, Апо? — интересуется Тапа. Ему жаль, что он не способен помочь.

— Я хочу жениться на этой женщине. Ее семья не откажется от выкупа в три яка и семь овец. За это можно купить персидскую царицу, не то что старую каргу. — Он медлит, затем добавляет: — Не говори ей, что я назвал ее старой каргой.

Тапа смеется.

— Тебе пора внуков женить, Апо, а не самому жениться.

— Если бы мое сердце перестало биться раньше, чем она появилась! — вздыхает старец. — Она пришла сюда со своим никчемным внуком. Этот бездельник ходит от селения к селению, продавая свои мерзкие штуковины во имя дьявола. А она его обслуживает. “Ты уже старая, Газала, — сказал я ей. — В твои годы лучше всего сидеть тихо. Рай — это не то, что говорит тебе Коран. Это закат вот в этом саду, в обществе деревьев, таких же древних, как мы…”

На глазах у Апо выступают слезы.

— Таких же древних, как наша любовь, — шепчет он, будто разговаривая сам с собой. — Да, Газала. Это правда. Желания растут. Они стареют вместе с нами. Но они не умирают. В смерти они прорастают новыми жизнями, которые продолжаются на таких островах, как этот. На островах солнечного света в тихом саду.

Тапа молчит. Века одиночества давят на него, как море осадков — на ископаемое.

— Почему ты такой грустный? — спрашивает Апо. — Ведь это мое сердце разбито.

— Я жил с разбитым сердцем так долго, что забыл, что это значит…

— Сынок, разбитое сердце не убило меня. Возраст меня не убивает. Слабые кости и несварение не убивают. Помолись, чтобы Будда забрал меня отсюда.

— После того как ты ее найдешь, иншалла [42] Если будет на то воля Аллаха (араб.). , — говорит Тапа, вспомнив прекрасный оборот, которым часто пользуются его друзья-мусульмане. Потом ему в голову приходит неожиданная идея. Он улыбается. — А если мы будем верить, что ты найдешь ее, — громко произносит он, все еще собираясь с мыслями, — я могу дать тебе кое-какие таблетки для твоей брачной ночи. У меня есть самые разные таблетки. Это моя профессия. Таблетки, которые сделают тебя счастливым, таблетки, которые заставят тебя петь и танцевать и заберут всю твою боль. А еще таблетки, которые помогут тебе заниматься сексом. Они действуют и на мужчин и на женщин.

— Ты знахарь?

— Лучший на свете.

Тапа возвращается с мешочком.

— Вот две белые таблетки. В вашу брачную ночь ты должен принять одну сам, а вторую дать своей царице. А здесь, в маленьком пакетике, белый порошок. Вдохни его носом, если тебе просто захочется хорошо провести время. Больше тебе никто и ничто не понадобится. А эта желтая таблетка… — Он останавливается, чтобы подыскать нужные слова. Но они не желают появляться, и он выпаливает: — Это новейшее средство в нашем деле. Оно возвращает к жизни мертвых. У меня никогда не хватало смелости испытать его. Если все другие откажут, оно подарит тебе утешение.