Владимир Гурвич - В долине смертной тени [Эпидемия]

Шевардину позвонил сам начальник управления. Это было неслыханное дело, чтобы полковник, минуя своих заместителей, напрямую связывался с капитаном. По крайней мере, в своей практике Шевардин такое не помнил. Но удивление длилось совсем недолго, уже через минуту он понял причины такого необычного поступка.

Речь шла об Азарове. К своему стыду Шевардин даже не знал, что тот опубликовал разоблачительный сюжет о премьер-министре. Ему пришлось из-за всех сил выкручиваться, чтобы его начальник не догадался о проколе своего подчиненного. В противном случае его репутации был бы нанесен непоправимый удар.

Шевардин слушал своего начальника и с каждой секунду все больше хмурился. Судя по сбивчивой и невнятной речи полковника, ситуация складывалась тяжелая, расследование Азарова и его соратников привело правящую верхушку в состояние близкой к панике. И сейчас решался вопрос, какие принять ответные меры.

По тому, что говорил его начальник, Шевардин все больше проникался уверенностью, что на данный момент те, кто должен был принимать решение, пока никак это сделать не могли. Удар оказался настолько сильным и метким, что поверг многих в растерянность. Она, как лавина сверху распространялась все дальше вниз. И полковник весьма наглядно демонстрировал это состояние всеобщего замешательства.

Шевардин в какой-то момент даже проникся к нему презрением. Все они там сильны и уверенны в себе, если никто им не противостоит, если могут делать все, что пожелают. Но едва попадается им серьезный враг, как они тут же проявляют слабость и страх. И не удивительно, у них в конторе большинство сотрудников не сомневаются, что страной правят ничтожества. Да, им приходится подчиняться, потому что у них власть, но это не делает их ни сильней, ни умней, ни компетентней. Когда-нибудь они доведут государство до краха — в этом Азаров абсолютно прав. Но так уж получилось, что они с ним по разные стороны баррикады, а потому он, Шевардин, будет бороться с этим человеком.

— Я понял ситуацию, товарищ полковник, — произнес Шевардин. — А какая мне отводится роль?

В трубке некоторое время слышались лишь шорохи эфира и тяжелое дыхание собеседника.

— Роль, капитан, у тебя важная, — прозвучал голос полковника. — Тебе следует в срочном порядке прощупать планы и настроения Азарова. Не замыслил ли он еще расследования? В общем, все, что представляет для нас оперативный интерес. Во многом на основе предоставленных тобой сведений и будет приниматься окончательное решение. Тебе это понятно?

— Так точно.

— И помни, все следует сделать, как можно скорей. Этот вопрос на специальном контроле сам понимаешь кого. — Полковник сделал небольшую, но очень многозначительную паузу. — Для тебя это хорошая возможность продвинуться по службе. Если тобой останутся довольны, считай, ты уже майор.

— Буду стараться.

— Старайся. Жду сообщений.

Полковник отключился, Шевардин некоторое время стоял в задумчивости. Затем поспешно включил компьютер и стал искать в Интернете расследование Азарова.

Святослав постучался в дверь, получил разрешение войти и оказался в новой комнате Соланж. Он еще не был тут и сейчас был в изумление от ее малюсеньких габаритов. Сама француженка сидела на кровати, поджав под себя ноги, и смотрела в ноутбук. Когда Святослав вошел, она оторвала от компьютера взгляд и довольно безучастно посмотрела на недавнего любовника.

— Это ты? — произнесла она.

Святослава обидело ее демонстративное равнодушие, но он решил не попадать под власть чувств.

— Чем занята? — поинтересовался он.

— Смотрю расследование Алексея, — ответила Соланж.

— Ты же не знаешь русского, — изумился Святослав. — Какой в этом смысл?

— Мне интересно вслушиваться в его интонации. А кадры говорят сами за себя. Они очень выразительны, не нуждаются в комментариях. Я бы тебе посоветовала научиться так же снимать.

— Непременно, поучусь. — Обида была такой сильной, что прорвалась в голосе.

Соланж быстро посмотрела на него и поняла свою оплошность.

— Я тебя не хотела обидеть, но это правда здорово снято.

— Можно сесть? — спросил он.

— Конечно.

Святослав сел на единственный в комнате стул.

— Тебе тут не тесно?

Соланж оглядела комнату.

— Я уже привыкла.

— Быстро, даже не верится.

— За свободу всегда приходится платить. А эта плата вовсе не велика.

— Свободу от меня?

Соланж отрицательно замотала головой.