Сергей Волков - Ильич

— Серый, — тихо произнёс Индус, — чё за статуя-то? Или ты так… Звизданул просто?

— Звизданул, конечно, — с облегчением соврал Серый. — Всегда хотелось клад откопать. Чтобы раз — и сразу много бабок. Сто тысяч долларов.

— Миллион, — не утерпел Челло.

— Не порвало, — сообщил Малой. Он бережно вытащил кассету, за которой тянулась коричневая гирлянда зажёванной плёнки, и вскинул голову: — Серёг, карандаш дай.

— На подоконнике, — кивнул Серый.

— Так чё, нету цветмета? — не унимался Индус.

— Да не знаю я! — не выдержал Серый и начал юлить, ненавидя себя за это: — Там, короче, железо какое-то в яме. Вы свалили, я копал один. Чуть руку не свернул. Может, колесо от трактора «Беларусь», может, крышка от люка.

— А причём тут статуя тогда? — Малой вставил карандаш в кассету и начал осторожно сматывать плёнку.

— Я подумал, — деланно засмеялся Серый, — что оно на ухо статуи похоже. Колесо это. Или люк. И представил.

Индус внимательно посмотрел на Серого, но ничего не сказал — ушёл в туалет. Малой, вертя кассету на карандаше, тоже вышел из комнаты — убрёл на кухню доедать картошку.

— Зря ты им рассказал, — негромко произнёс Челло.

— А тебе не зря?

— И мне зря, — согласился Челло.

— И чё теперь делать?

— Ничего. Жизнь, мой друг, не имеет функции черновика. Все страницы пишутся исключительно набело. Как говорили древние латиняне: «Tu ne cede malis, sed contra audentior ito».

— И что это значит? — Серый не любил, когда Челло начинал вот эти вот свои латинские выгибоны.

— «Не покоряйся беде, а смело иди ей навстречу!», — торжественно произнёс Челло. — Чува-ак, мне горько видеть ваше поколение. Вы — юные старички. Это мутное время поломало вас через колено. Вы должны хотеть бороться, протестовать, творить, любить. А вы хотите… вы все хотите бабок. Машину, яхту, коттедж, камин. «Наполеон». Шмотки хотите. Это скучно.

Серый промолчал.

— Слышь, Серый, — сказал от двери вернувшийся Индус. — А пошли-ка сходим. Посмотрим.

— Прям сейчас, что ли? — Серый почувствовал, как у него почему-то всё похолодело внутри.

— А чё тянуть? — Индус явно был настроен решительно.

Повисла тягостная пауза, только слышно было, как на кухне Малой гремит крышкой кастрюли, таская картошку. Спустя несколько секунд он появился в дверях, помахивая смотанной кассетой.

— Предложение из восьми глаголов знаете? — влез Челло и, не дожидаясь ответа, сказал: — «Устали-сидеть-думать-решили-послать-сходить-купить- выпить».

— А деньги есть? — сразу же оживился Малой.

Серый достал из кармана две сотки.

— Есть.

Индус взял купюры, зачем-то посмотрел на просвет.

— На пузырь ещё полтос надо. Челло?

— У меня косая есть, — неожиданно обрадовал вечно безденежный Малой, протянул Индусу сотенную.

— И у меня пятьсот, — ещё больше обрадовал Челло.

— Два пузыря, две банки тушёнки, хлеб, макароны, — подвёл итог Индус. — Кто пойдёт?

Серый усмехнулся:

— Кто денег не дал.

Бухали не спеша, под зажёванного Курта Кобейна. Закусывали, перебрасываясь короткими фразами. Серому нравилось вот так — без баб, без неизбежного «мерения пиписьками», без тупых «шуток юмора», без надрыва. И объем был самое оно, литр на четверых. И сегодня хорошо, и завтра башка разламываться не будет. Главное только — вовремя остановиться.

Когда отзвучали все традиционные тосты — «За нас с вами и хрен с ними», «За тех, кто в сапогах», «За пацанов на зоне», «За родителей» и прочее, и начали пить просто, без лишних слов, под неизменное: «Ну, давайте, пацаны», Серому подумалось, что на самом деле всё вот это вот ему уже не нужно.

Не в кайф.

А в кайф ему сейчас было бы оказаться на Ёриках, взять лопату и попробовать откопать ухо. Или люк. Или что там такое лежит. Он представил, как втыкает штык лопаты в землю, как привычно ноют стёртые руки, как косо светит в раскоп фонарь от будки. «Кстати, — подумал он, — в фонаре еще лампочку надо поменять».

Потом его мысли как-то сами собой перешли на Клюкву. На предстоящий «девичник» в «Шахерезаде». На будущую встречу. Серый представил, где она сейчас, с кем и что делает, и ему стало так плохо, что захотелось завыть, заорать, перевернуть стол, дать кому-нибудь, а лучше всем сразу, в морду…

— Да, Серый? — долетел до него голос Индуса.

— Да… — машинально кивнул он и тут же переспросил: — Чё «да»-то?

Все засмеялись.

— Ты где, братан? — дурашливо потряс Серого за плечо Индус. — Ты с нами вообще?

— Мы с ним разговариваем, а он… — Малой сунул в рот вилку макарон, с шумом втянул повисший «хвостик». — Серёг, ты отрубился уже, что ли? Мы только вторую начали.