Анастасия Петрова - Свободная страна [litres]

Борьба мамаш перерастала в борьбу детей. Одноклассники с Артемкой не дружили, на уроках вечно его подкалывали, смеялись, на переменах толкали, на физкультуре норовили сбить с ног, ударить, пнуть – в общем, избить. В отличие от мамы, Артемка не умел защищаться, он надеялся, что все уладится само собой, если не обращать внимания. На мамины и бабушкины вопросы «Почему ты весь в синяках?», «Почему у тебя кровь?», «Кто тебя так?» – он не отвечал. Юля ждала. Не вмешивалась.

Однажды Артемка попросил у бабушки денег на подарок.

– На подарок? Кому подарок? – Баба Рая ни разу не слышала, чтобы Артемка кому-то дарил подарки.

Его и на дни рождения ребята не звали. И учителям он наотрез отказывался дарить цветы и конфеты.

Оказалось, подарок Артемка решил купить Лизе, девочке из класса.

– Вы дружите? – неуверенно спросила баба Рая.

– Общаемся, – неохотно ответил Артемка.

И баба Рая так обрадовалась, что дала правнуку целых триста рублей, на которые он в сельской галантерее купил флакон духов.

После уроков Артемка с Лизой иногда вместе возвращались домой и заходили за магазин. Там начиналось поле, и можно было посидеть на лавочке, посмотреть вдаль, помолчать или поговорить. Местные алкаши обычно собирались либо рано утром, либо поздно вечером, а часа в два, в три никто детям не мешал.

Светло-бежевое поле с примесью зелени и белизны, с частыми черными пятнами – застыло. Жимолость, маральник, заросли можжевельника, таволги, лапчатки, кустарники облепихи, ясменник душистый, брунера, цирцея, эдельвейс хранили молчание и притворялись мертвыми до наступления лета. Даже когда ветер дул, травы не оживали, по крайней мере не подавали виду. Словно чучело зимы еще не сожгли, и радоваться было рано. Далеко впереди начиналась черневая тайга – малина, калина, черемуха, рябина, смородина, а еще кедрово-пихтовые леса и ленточные сосновые боры.

Артемка с Лизой смотрели, как летят облака над полем, и ничего не говорили. Лизины светло-каштановые волосы точно дополняли пейзаж – неподвижные, тонкие, холодные. Серые глаза позволяли облакам, движущимся все время в одном ритме, гипнотизировать себя, отвлекать от мыслей. Из кармана светло-бежевого легкого пальто у Лизы торчал голубой берет. Иногда девочка водила каблуком сапога по мелким бесцветным камням, и раздавался шорох, как будто прилив уносил гальку в море. Артемка взял камень и поднес к уху, словно раковину: ничего. Из-за камня выполз червяк, направился куда-то по своим делам. Артемка взял палочку, аккуратно потыкал его.

Потом расстегнул на груди красно-зеленую куртку и развязал красный шерстяной шарф.

– Жарко.

Артемка достал сигарету, чиркнул спичкой, закурил.

– Зачем? – Лиза повернула голову.

– Что зачем?

– Ты же не куришь. Зачем закурил?

– Не знаю.

– Хочешь быть крутым?

– Типа того. – Артемка засмеялся и бросил сигарету прямо в червяка, но тот неутомимо полз вперед. – У мамы вечно сигарет завались.

Лиза тоже засмеялась.

– Так хорошо, когда тихо и лесом пахнет, – сказала она.

– Да, хорошо.

– Тебе никогда не хотелось уйти в лес?

– В смысле в поход?

– Ну да, спрятаться от всех.

– Не знаю. Наверное, хотелось. – Артемка раздавил сигарету ногой.

– Не убивай! – вскрикнула Лиза и тут же с облегчением выдохнула. – Я думала, ты его сейчас тоже… Ногой.

Она смотрела прямо Артемке в глаза. От этого взгляда его пронзало током. Одно короткое движение головой вперед – его лицо возле ее лица. Он дотронулся правой рукой до ее левой руки, а потом с чувством ужаса, так что сердце забилось в ушах, мягкими губами захватил ее нижнюю губу. И сразу кончил в штаны, проглотив стон до последнего звука.

– Я тебя… люблю… – прошептал он почти неслышно.

Ночью Артемка спал как убитый, а наутро проснулся счастливым.

В школе на уроках все было, как всегда, только Лизины подружки, Маша, пухленькая чукча, и Даша, высокая, со светлой косой, перехихикивались, украдкой поглядывая на Артемку. После шести уроков Артемка хотел во дворе подойти к Лизе, но Виталик и его дружки – всего человек шесть – встали поперек дороги.

– Как жиза? – засмеялся Виталик, показав свои слишком белые зубы.

У Виталика была довольно смуглая кожа, очень темные волосы и черные глаза, поэтому сияющие белые зубы сразу привлекали внимание и выглядели неестественно. «Акула, – пронеслось в голове у Артемки, – акула, акула».

– Нормально, – тихо ответил мальчик.

Виталик и другие пацаны заржали.