Рейчел Джойс - Золотой жук мисс Бенсон [litres]

И Марджери, лежа в своем проклятом гамаке, заплакала уже навзрыд.

А в Нумеа тем временем, пока дневная жара еще не стала совершенно невыносимой, британские жены собрались с рукодельем на пятничные посиделки у миссис Поуп. Эти посиделки давали им надежду, что в скором времени в их жизни что-то изменится – особенно часто такие надежды возникали в период муссонов, когда циклоны налетали один за другим без всякого предупреждения и погода была способна меняться по нескольку раз на дню, – однако вскоре они вновь начинали понимать, сколь тщетны их мысли о том, чтобы провести Рождество дома, и их охватывало безнадежное отчаяние. Ничего удивительного, что кое-кого из наименее устойчивых уже отсюда отправили.

Еженедельные кофейные посиделки позволяли этим женщинам продемонстрировать новое платье, обменяться рецептами кушаний и чем-то заняться сообща, хотя их вязаные инопланетные корабли, изготовленные для местного сиротского приюта, и оказались более всего похожи на презервативы из шерсти, так что мужчины еще долго потом над своими женами подшучивали. Тогда над ними смеялись даже австралийцы, и миссис Поуп до сих пор это переживала. Муж не раз предлагал ей приглашать на посиделки женщин из других дипломатических представительств – например, новозеландок и голландок, которые, в конце концов, тоже неплохо говорят по-английски, – но миссис Поуп категорически отказывалась. Ведь говорить по-английски – это отнюдь не то же самое, что быть истинными британцами. И потом, британцы были здесь весьма немногочисленны, а когда вы в меньшинстве, всегда лучше держаться друг друга.

Поскольку близилось Рождество, дамы были заняты тем, что вырезали из бумаги разные фигурки и звезды, а также клеили бумажные цепи, чтобы украсить британское консульство к празднику Трех Королей, который каждый год устраивала миссис Поуп. Они говорили о том, какие волшебные костюмы наденут на карнавал – миссис Поуп в этом году собиралась быть во всем золотом, – и о том, какие новости получили из дома; о газетных новостях особого разговора не было, поскольку самые свежие полученные ими газеты были датированы октябрем, так что, строго говоря, изложенная в них информация новостями считаться никак не могла. К тому же все это они уже слышали из уст своих мужей: там по-прежнему действовало нормированное распределение продуктов; в мае состоится Фестиваль Британии; процесс Нормана Скиннера завершен. И дамы вновь вернулись к местным событиям. Возникли кое-какие подвижки в деле о краже из католической школы. Во всяком случае, у французской полиции появилась новая наводка.

– Не может быть! – вскричали дамы.

– Может! – подтвердила миссис Поуп, аккуратно вырезая бумажную звезду. Она прекрасно умела извлечь выгоду из того или иного конкретного момента.

– Ну, расскажите же нам! – хором пропели женщины.

Миссис Поуп положила ножницы, чуть наклонилась вперед и тихим голосом сообщила:

– Морис говорит, что французская полиция подозревает некого британца !

– Британца ? – В такое никто из них просто поверить не мог, и они все повторяли: – Неужели британца?

– А я все-таки не могу поверить, что они подозревают в краже британца, – сказала миссис Питер Вигз. – По-моему, это кто-то из местных.

– А вот и нет! – возразила миссис Поуп. – Хотя, конечно, поверить в это действительно трудно. Это пугает и настораживает.

И дамы единодушно согласились с тем, что это пугает и настораживает, но трудно в такое поверить – ведь это почти то же самое, что всю здешнюю британскую общину обвинить в краже.

– А что французы намерены предпринять? Будут ли они нас опрашивать? – спросила миссис Питер Вигз.

Миссис Питер Вигз, которую все звали просто Долли, была правой рукой миссис Поуп. Она была очень милой женщиной, однако ум свой приберегала для особых случаев.

– Нет, Долли. Нас они опрашивать не будут. По крайней мере, если мы сами не начнем вести себя подозрительно, чего мы, разумеется, делать не станем – ведь мы британские граждане и никакого преступления не совершали. Но я слышала, что они очень внимательно изучают документы всех вновь прибывших.

– Но это, по-моему, страшно хлопотно, – сказала Долли. – Неужели из-за какой-то кражи…

– Дело в принципе, Долли, – прервала ее миссис Поуп. – И потом, французы всегда недоброжелательно к нам относились. – Она смазала клеем свою звезду и стала осторожно приклеивать к ней блестки. – Мне кажется, они так и не смогли до конца простить нам Ватерлоо.