Олег Валуйский - Кот Федот. Книга первая [litres]

Света отметила, насколько счастливым и умиротворённым выглядел отец на этой фотографии. Когда они жили вместе, она редко видела его таким. А рядом с мамой – никогда…

Она вздохнула, повернула голову – и вздрогнула. Отец изучающе смотрел на неё, сложив руки на столе. И, судя по всему, смотрел уже довольно долго.

– Я тебя внимательно слушаю, – холодно произнёс он и, сняв очки, положил их на кипу бумаг рядом с клавиатурой.

– Привет, папа, – еле слышно отозвалась Света, пытаясь справиться с вновь охватившим её волнением. Говорить сделалось до невозможности тяжело: язык будто занемел, а в горле мгновенно пересохло. – Я… я пришла сказать тебе, что… что все эти годы вела себя как последняя сволочь. Я не общалась с тобой только потому, что мне запрещала мама. Но не думай, пожалуйста, что я жалуюсь тебе на маму. Или что пытаюсь оправдаться. Потому что… потому что это не оправдание… в моём-то возрасте.

Она умолкла и потупилась, чувствуя, как отец продолжает сверлить её немигающим взглядом ясных, серо-голубых глаз. Ей ведь, кстати, достались именно его глаза. Его – не мамины.

– Дело в том, – снова заговорила Света, – что я… я больше не могу жить с мамой. Ну, в смысле, мы уже год не живём вместе… Я имела в виду, в её квартире.

Не сумев сдержаться, она сердито шмыгнула носом. Как она себя ни настраивала, не распустить нюни всё-таки не получилось. Слёзы уже вовсю текли по её щекам, и Света стыдливо, совсем по-детски вытирала их рукавом джинсовой куртки.

– Просто кое-что случилось… – с усилием выдавила она. – И теперь я… я как бы сама по себе.

В кабинете опять стало тихо. Свете эта тишина казалась совершенно невыносимой, но она никак не могла сообразить, что ей говорить дальше. И нужно ли было вообще что-то ещё говорить.

– И что у тебя такого случилось? – тем же неприветливым тоном поинтересовался Владимир Алексеевич.

Света всхлипнула и улыбнулась одновременно:

– Я подобрала котёнка… Федота.

Мужчина удивлённо приподнял брови:

– И?

– На следующий день, как я его подобрала, я пошла в зоомагазин купить ему туалет и игрушки. И рядом с этим магазином я застукала своего… женишка… в машине с другой. Это было за неделю до свадьбы. Я должна была выйти замуж шестнадцатого числа…

Сказав это, Света подняла на отца робкий взгляд и увидела, как очертились его скулы.

– Если вкратце, то всё отменилось, – продолжала она. – Мы жили в маминой квартире в центре. Антон съехал, мы с Федотом остались. А в прошлую пятницу пришла мама. Увидела Федота и пригрозила, что отдаст его в приют для животных, если я сама этого не сделаю. Поэтому мы пока переехали к Лиде Гордиенко – ты её помнишь, наверное. А когда мама об этом узнала, мы с ней очень сильно поругались…

Сосредоточенно слушавший Владимир Алексеевич поднялся со стула и подошёл к окну.

– А меня, как я понимаю, ты на свою свадьбу приглашать не собиралась, – глухо пробасил он.

– Прости, папа… – Лицо Светы опять перекосилось от подступающих слёз. – Прости меня, пожалуйста. Я ещё и поэтому рада, что всё сорвалось…

Ей очень хотелось, чтобы отец на это хоть что-нибудь ответил. Но тот молчал, сложив руки за спиной и глядя куда-то сквозь жалюзи. И лишь спустя какое-то время, не поворачивая головы, буркнул:

– Присядь, если хочешь.

– Спасибо… – всхлипнула Света и, подойдя к большому, с брифинг-приставкой столу, осторожно опустилась на один из стульев. Пользуясь моментом, она достала носовой платок, вытерла слёзы и высморкалась.

«Он со мной разговаривает, – промелькнуло у неё в сознании. – А ведь всё могло быть намного хуже…»

– Что с ушлёпком не расписалась – это хорошо, – проворчал между тем Владимир Алексеевич, вновь разворачиваясь к дочери. – Что с материного поводка сорвалась – тоже давно пора. Хоть благодаря своему коту ты это поняла. А от меня-то ты чего хочешь?

Света глубоко вздохнула, собираясь с духом:

– Две вещи хочу, пап…

– Ух ты, а что так мало? После семи-то лет?

Девушка пропустила эти слова мимо ушей: обращаться с ней подобным образом отец имел полное право.

– Я хочу, чтобы у нас с тобой снова были хорошие отношения, – твёрдо, насколько могла, произнесла она. – Мама мне больше не указ, и я хочу, чтобы мы с тобой снова общались как родные люди.

– Понятно, – сухо проговорил Владимир Алексеевич. – Это первое. А второе?

– А второе… – Света чуть помедлила. – Я хочу попросить тебя, чтобы ты ту квартиру больше не сдавал, а разрешил мне… нам с Федотом там жить.