Дебора Леви - Человек, который видел все [litres]

– С Хельгой.

– Хельга – инженер по специальности. Именно она нас обеспечивает.

– Я оплачу поездку, – не отставал я.

– А Айзек тоже будет с нами в Саффолке?

Я объяснил, что он живет с Дженнифер в Америке и я вижусь с ним только во время летних каникул.

– Но август как раз и выпадает на летние каникулы. Лучше бы тебе устроить пасеку с сыном.

С толикой своей прежней энергии Вальтер рывком поднялся на ноги. Кажется, ему не терпелось вернуться к пиву. Я пошел за ним. Хельга уже выпила свою кружку и теперь приканчивала мою. Ханна играла с шестью нанизанными на нитку красными пуговицами. Карл Томас спал у Хельги на коленях. Кто-то осторожно тронул меня за плечо. Оказалось, это официант принес счет. Пока все семейство надевало пальто, шапки и перчатки, Хельга похлопала меня по руке.

– Если хотите, можете дать нам немного денег – помочь с Карлом Томасом.

Говоря это, она разглядывала мою синюю льняную рубаху. Я не ответил, и тогда она проделала руками кое-что странное. Завела их за спину и сложила ладони в молитвенном жесте, пальцами будто указывая на люстру.

– Разучила новую позу на йоге, – пояснила она.

Вальтер со смущенным видом принялся застегивать Ханне пальто. Трудно было поверить, что этот мужчина когда-то целовал меня в лесу, сидя на корточках под ветками большого дерева. А потом напоил шнапсом и, голый, готовил ужин, смеясь и флиртуя.

– Кстати, Сол, это тебе, – он вложил мне в руку коричневый конверт. – Нашел в квартире у матери.

На конверте рукой Дженнифер был написан мой британский адрес, в правом углу до сих пор виднелась английская марка. Из кафе они вышли все вместе. Хельга – с пустыми руками, сложенными в бог знает какую замысловатую позицию. В каком-то смысле, оставшись один, я вздохнул с облегчением.

Я сел обратно за стол, окруженный тремя опустевшими стульями, и открыл конверт. Внутри оказалась фотография, которую я подарил Луне, – та, на которой я переходил Эбби-роуд в 1988-м. Снимок был безжалостно разорван пополам. Я понимал, что Луна так отомстила мне за то, что я растоптал ее любимую пластинку «Эбби-Роуд» . Пожалуй, это было справедливо, но увидеть себя разлетевшимся на куски оказалось жутковато. Щеки мои все еще чутко реагировали на происходящее после острой бритвы турецкого парикмахера.

Убирая обрывки снимка обратно в конверт, я обнаружил, что там лежит что-то еще. Это оказался сложенный пополам тонкий бумажный листок. А на нем – отпечатанный на машинке текст, на первый взгляд показавшийся мне записью беседы Вальтера с кем-то неизвестным. Обсуждали они письмо, написанное мной в Восточной Германии. То, в котором я признавался Вальтеру в любви.

Итак, герр Мюллер, нам бы хотелось больше узнать о вашем английском друге Соле Адлере. Вы сможете нам в этом помочь?

Да.

Что означает вот эта строчка? Из адресованного вам письма?

Тут сказано, что автор хочет положить ладонь на живот своего корреспондента, чтобы лучше понять, что он чувствует.

И что же он чувствует?

Дружескую привязанность.

Зачем же мужчине класть руку на живот другого мужчины, чтобы разобраться в его чувствах?

Придется вам вызвать на допрос руку, у нее и узнаете.

Вы состояли в сексуальной связи с вашим английским другом Солом Адлером?

Если вас интересует, планирую ли я бежать из Восточной Германии, то нет, не планирую.

А что означает вот это предложение, в котором говорится о Балтийском море зимой?

Оно означает, что автор хотел бы побывать на Балтийском море зимой.

Балтийское море – это какой-то шифр? Что в данном контексте подразумевается под этими словами?

Придется вам вызвать на допрос Балтийское море, у него и узнаете.

О нет, мы лучше вызовем на допрос вашу сестру. У нас есть сведения, что она беременна от герра Адлера. Что вам об этом известно?

Придется вам вызвать на допрос его пенис.

Я в одиночестве сидел в кафе среди застеленных белоснежными льняными скатертями столов и серебряных приборов и смотрел, как Берлин за окном засыпает снегом. Больше всего мне сейчас хотелось удрать с Земли и улететь на Луну вместе с космонавтом, преодолевающим пространство и время.

Постаревшая Дженнифер сидела подле меня, как и обещала.

– Ну и что ты сделал потом?

– Вышел из кафе «Эйнштейн» и купил себе кебаб.

Той ночью поднявшийся в Массачусетсе теплый ветер оборвал цветы с вишни и просыпал их в Лондоне, над Эбби-роуд.