Александр Добровинский - Вы. Мы. Они. Истории из обычной необычной жизни

Видя такую порочную половую жизнь наших звезд, я твердо обнял вверенную мне любимой подругу и повел ее к алтарю пресс-волла. Юлины каблуки били рекорды ходуль, и нам быстро стало понятно, что без твердой адвокатской силы нежной направленности при благоприятном стечении обстоятельств тележурналистка могла, споткнувшись, втундиться в какого-нибудь мягкого Стоянова, а при плохом – обломаться, ну, например, о Дарью Спиридонову, теперь уже Златопольскую. Моя рука обняла некогда футбольный стан и в связи с его тонкостью выползла с внешней стороны доверенного тела. Вспышки фотокорреспондентов заинтересованно и интенсивно закланцили. Экзекуция ослепления продолжалась какое-то время, но потом все-таки сошла на нет. От штрафной площадки фотоаппаратного расстрела надо было в таком же состоянии передвигаться вглубь «звезданутой» отечественной толпы, освободив алтарь для вновь прибывших.

Следующим этапом репортерской шизофрении шли микрофонные интервью. Естественно, и мы оказались в центре нападения.

– Юля! Что вы ожидаете от сегодняшнего вечера?

– Я пришла поболеть за своего лучшего друга Александра Добровинского и за фильм, в котором он снялся. Фильм номинирован девять раз. Буду держать кулачки.

– Александр! А в каком платье сегодня пришла ваша спутница?

– Ланван.

– А откуда вы это знаете?

– От верблюда. Гималайский сказал.

– А он здесь? Это новый друг Юлии Барановской? Почему тогда она с вами, а не с ним?

– Он стеснительный.

– Юля! А если Александру будут что-то вручать, вы пойдете с ним на сцену?

– Девушка! Вы что, больная?

– Александр! А что будет, если «Зенит» не станет чемпионом?

– Это их проблемы.

– Ой! А вы же это говорили на каком-то чемпионате Европы. По гольфу или хоккею.

– Я?! Нет. Это говорила Джессика.

– Кто это?

– Одна девушка из Уэльса. Город Йоркшир.

– Юля! Как приятно вас видеть снова вместе. Ваши отношения с Гордоном закончились? А вы хотите еще детей? У вас же только трое.

– А вы хотите в глаз? У вас их пока два в наличии.

– А как же вы боритесь за то, что бы прировнять гражданский брак к официальному, а живете не расписавшись?

– Просто, девушка, я Юлю удочерил, а вас мы сейчас уматерим…

Наконец мы выбрались из толпы дефективных.

– У тебя были отношения с Гордоном?

Юлька посмотрела на меня так, как будто это я не забил пенальти «Манчестеру» на последней добавленной минуте:

– Ты сумасшедший? У меня никогда не было отношений с Гордоном, кроме деловых.

– А почему эти идиоты спрашивают?

– Потому что идиоты.

Ответ был исчерпывающим, и мы проследовали дальше в зал, по дороге поздоровавшись с милым и благожелательным лицом режиссера Говорухина.

В переделанном под концертный зал павильоне три часа подряд кого-то объявляли, некоторых вызывали, а кто-то на сцене говорил заученные экспромты. Все как в суде. Невызванные, с переполненными ненавистью к награжденным радостными лицами, аплодировали, тихо переговариваясь и обсуждая происходящее. Разговор за нами, например, был приблизительно такой:

– В следующий раз я бы ей поаплодировала, когда эту дрянь понесут из театра в последний путь…

– Таня, ты что?! Она младше тебя на десять лет.

– Ну так в крайнем случае она отсидит и меня догонит…

– За что?! За что она отсидит?

– Какая разница? Видишь, вон впереди адвокат, думаю, договоримся…

– Добровинский? По-моему, он главный по разводам…

– А что, за это разве не сажают?..

Так в милых беседах мы коротали вечер в партере. Чувствовалось, что наши ведут в счете…

После награждения была вполне естественная ВИП-тусовка с буфетом. Простые ВИПы тусовались, закусывали и заискивали перед ВИПами посерьезнее в надежде на дальнейшую творческую кино- или какую-либо другую подработку. Пришлые барышни фотографировались со звездами и готовы были сниматься немедленно. К одиннадцати вечера кое-кто барышень действительно снял…

Юля Барановская (не совсем в девичестве, но все-таки бывшая Аршавина), чмокнув меня по-братски в щеку, уехала по своим делам. Несмотря на обилие в зале полусредних и нападающих, замены у меня во втором тайме не предвиделось, и мы мило болтали с группой Станислава Говорухина, по очереди поглаживая «Золотого орлушу» по всем его выдающимся пернатым местам.

Еще через час, как говорил мой одесский дедушка, «жиды поредели, в смысле, ряды пожидели», и неотобранные старлетки начали интенсивно предлагать доказательства тому, что они «дамы, приятные во всех отношениях». Совсем обнаглевшим мне пришлось даже показать «красную карточку» за игру рукой и за фол последней надежды. Короче говоря, я уехал из «Мосфильма» один.