О`Санчес - Суть острова. Книга 2

— Чем тебе этот не нравится?..

— Дорого.

— Сейчас…

— Нет! Ричик, пожалуйста, ну пожалуйста. Когда я увижу подходящую штуковинку, я обязательно тебе скажу, ладно? Я хорошо представляю, что мне нужно и ищу не спеша, присматриваюсь. Как найду, как выберу — прыг! Цап-царап! И он уже моя собственность! А, может, мне и своих денег хватит, когда найду. Поедем. Пойдем, мой дорогой…

Это новость. С каких, интересно, пор поселилась в Шонне мысль делить «свои» и «наши» деньги? Я ей что — жалел когда-нибудь на что-нибудь? Не припомню такого ни единого раза. Попрекал, укорял? Никогда. Она меня то и дело удерживает он «неразумных трат», вот как сейчас, а чтобы я ее — да ни за что! Странно, хотя и забавно: видимо, ей очень понравилась мысль о том, что она самостоятельно зарабатывает. По-моему, двуединое человечество обезумело в попытках заменить равновесие равноправием. Ну-ну…

Кроме Шонны, я еще знаю одного человека, которому шибко понравилось деньги зарабатывать: мой отец! Как подменили человека на старости лет! И впрямь подменили: даже вставные зубы у него другие, вполне приличного вида, хотя он уверяет меня, что они — те же, впервые вставленные. И глаза, я уж не говорю об одежде. Глаза у отца чуть ли ни цвет и форму поменяли: белки чистые, зрачки и радуга не дрожат, не виляют, взор прямой и холодный. Осанка, осанка у него — как бы расправилась из полусогнутого состояния! Чему бы я никогда не поверил, если бы сам не видел, как оно было до и после! Он даже голову поворачивает иначе: осматривается, не озирается.

Я теперь чаще отца вижу, чем когда-то, когда он по улицам слонялся, алкашествовал: в две недели раз встречаемся — это уж точно, а бывает и чаще. Кроме того, у нас с ним появились взаимные интересы! И вот как это произошло.

Звонит мне отец на работу, потому что номер трубки я ему все не удосужусь дать, и предлагает встретиться обсудить одно дельце. Ёк! — мое сердечко: «куда-то влип папахен». Это была самая первая, когда-то ставшая привычною, мысль. Но — нет, голос бодрый, без тревоги. А!.. забыл сказать: голос у отца, голос почти не изменился, — тот же хрипловатый тенор, окончания слов временами звучат нечетко, расплываются. Гласные-то расплываются, а пожара и наводнения в его тоне и голосе нет, спокоен отец, мне уже легче. Значит, денег попросит, — это вторая мысль. Но он ни разу у меня сам не просил, если я ему и давал, то насильно впихивать приходилось, и очень давно подобное было в последний раз. Тогда что же ему от меня надо? Еду, такой, по летнему городу, давлю тополиный пух новыми шинами, гадаю. Действительность обманула и превзошла все мои (нехитрые, надо признаться) ожидания: папаша вдруг менеджерит в какой-то шарашкиной фирмошке по сбору утиль-сырья и хочет встать на юридическое обслуживание, бо его всякая канцелярская сволота-мошкара донимает и обирает.

— А ты уверен, — говорю, — папа, что вашей, гм, корпорации по карману будет обслуживание в рамках нашей «Совы»?

— Я уверен, — отвечает. — Я ваши рекламные проспекты и ценники внимательнейшим образом изучил, прежде чем взялся тебе звонить. И сравнивал с другими конкурентными «прайсами».

Надо же! Крут папаша мой: сравнивает чего-то себе, выясняет! Это приятно.

— А ты кто там, в вашей фирме?

— Директор.

— Ого! И как, — спрашиваю, — в нашу пользу сравнение?

— Нет. Такая же дребедень, что и всюду. В вашем бизнесе, я погляжу, главная задача маркетологов — нарисовать как можно более грозный лэйбл, чтобы видно было: это не простые, а королевские тигры, от одного вида которых обсираются чохом все: и клиенты, и их обидчики.

Я рассмеялся. Пожалуй. Но не соглашаться же вслух с собственным отцом…

— Ну да! У нас никакие не тигры, а просто сова.

— У вашей совы когти как у медведя. И вцепились эти когти не в томик гражданского права, а в рукоятку сабли.

— Двуручного меча.

— Тем более. А ценники всюду примерно одинаковы и наверняка лживы. Стоит только пальцем указать и переспросить, как наверняка выяснятся дополнительные обстоятельства и условия, по дополнительным, разумеется, расценкам. Я выбрал ваш прайс, потому что рассчитываю на тебя, надеюсь, что ты, на правах сына, поспособствуешь умеренному грабежу, в сравнении с другими юридическими образованиями. Лживы же?

— Слушай, пап. Неприлично взрослому сыну соглашаться с родителями, но — да, как ты догадался? Ты бы не мог не курить в салоне? Подожди, плиз, пока доедем?

— Сам такой, потому что. Я же тоже ценники создаю на свои услуги, понимаю правила игры. Ты куда меня везешь?