Сергей Авилов - В.Н.Л. (Вера. Надежда. Любовь)

Повторялось всё то же: бесконечные парадные с кодовыми замками или домофонами. Если это был домофон – я звонил в первую попавшуюся квартиру. Глухо говорил: «Почта». Обычно открывали.

Днём стал накрапывать дождик, и мои газеты тотчас потяжелели. Я ещё не научился у ветеранов брать для такого случая клеёнку. Единственной отдушиной склизкого дня виделся Югин.

«Часиков семь, – думал я. – Хорошо тебе, Андрей Семёнович, перебирать часики, как чётки. У меня вот часы, облепленные мокрыми газетами. Я – папье-маше!»

Оставшиеся десятка два или три я всё же выкинул в мусорный бак. Недополучившие почту, думаю, будут не в претензии.

Сдав телегу и умывшись в ржавой раковине с крантиком ледяной воды, я поспешил на Васильевский остров.

Выйдя из высокого барабана вестибюля «Василеостровской» огляделся. Развесёлые буквы жёлтого цвета неровно отплясывали «Едоша» прямо через дорогу. Буквы и затемнённые окна «Едоши» недвусмысленно говорили о том, что легкомысленность названия не всегда гарантирует невысокие цены.

Югин уже был на месте. Ковырял ложечкой шарики мороженого игрушечных цветов.

– Здравствуйте, – говорю.

– А-а… Садитесь, – он придвинул ко мне меню, даже не справившись о моей платёжеспособности. Хотя тогда я этого не заметил.

– Ну посмотрел я ваши рассказы… – он отправил в рот кусочек шарика. – Надо печатать, Сергей.

Я молчал. Подошёл длинный и убогий официант, и я, не глядя в меню, произнёс:

– Кофе…

– Американо, капучино, латте, – начал он заученно и бесстрастно.

– Обычный, – обозлился я. Мне уже тогда не нравился Югин, но признаться себе в этом я не мог.

– Американо, – констатировал тощий. – Сливки, сахар, корица…

– Два сахара, – отмахнулся я от него.

– Извините, – говорю, – а где печатать?

– Давайте вместе подумаем, как это сделать, – усыплял меня Югин. – Вы понимаете, что бесплатно напечатать первую книгу в наше время невозможно. Я могу помочь, тем более что материал для книги весьма пригоден.

Плеснул йода на рану.

– У меня есть знакомые в издательстве, – он подцепил ещё кусочек, – они смогут сделать книгу без наценки. Я замолвлю словечко. Сделать, скажем, экземпляров двести…

У меня поплыло в глазах. Двести экземпляров собственноручно написанных мыслей!

– А с этим можно и в Союз писателей вступить попробовать, – и он выждал лихую паузу, чтобы я смог посмаковать перспективы.

Надо признать, стелил он мягко. И на том, что он стелил, спать хотелось.

Я пока только кивал.

– Выделим вам экземпляров… – он постучал ложечкой по краешку розетки, – пятьдесят. Для друзей. А остальными я займусь.

– В смысле? – с глупой надеждой спросил я.

– Мы посылаем книги в библиотеки страны, в наши питерские, естественно…

– А смысл? – попытался уточнить я.

Он усмехнулся:

– Ещё какой. Вы же хотите отзывов на книгу? Вам нужно зарабатывать имя. С первой книгой куда-то пролезть очень сложно. А так она будет на виду…

Я боялся спросить цену, и я не понимал, зачем довольно известный автор должен помогать никому не известному мне.

Принесли кофе. Глотнув и получив поддержку в виде сигареты, я всё-таки спросил:

– И сколько это будет стоить?

Он опять помолчал, словно считая, а потом уклончиво ответил:

– Ну, не так дорого…

– А конкретнее, – попросил я.

– Надо поговорить в издательстве. Я думаю… – и тут прозвучала сумма.

Я не поперхнулся кофе только потому, что в это время его не было у меня во рту.

– Может быть, на макете мы чуть-чуть сможем сэкономить… – продолжал считать он.

Если бы ценой книги был слон, то на макете мы смогли бы сэкономить его ноготь.

Цена, спрошенная Югиным, была ценой месячного проживания моих съёмщиков в краснодарской квартире плюс почти всё то, что я мог заработать газетным извозчиком. На что я собирался жить это время – вообще было непонятно.

Я молчал и, в отличие от Югина, ничего не прикидывал в ошарашенной голове.

– А если сто? – вяло произнёс я.

– Ну а что нам дадут эти сто? Двадцать вам…

Ну вот, мне уже и двадцать…

– В общем, Сергей, пока такие цены, я бы поднапрягся. Будет май, у них будут заказы… Да и книгу мы с вами дождёмся к июлю. Вы подумайте и позвоните мне завтра на работу.

И он протянул мне дорого оформленную визитку.

– Ну всё! Удачи.

И он встал – маленький, аккуратный, – надел коричневое пальтецо, повязал уютный шарф. А я остался сидеть. Кофе ещё не был выпит.