Андрей Шляхов - Ошибка доктора Данилова

— Медицинский мир тесен, — сказал Данилов как бы между прочим. — Можно сказать, что мне повезло с отсутствием знакомых в больнице.

— Факт личного знакомства, в отличие от родства, препятствием не является, — ответила судья. — Но может служить основанием для обвинения в необъективности. Адвокаты хватаются за любую соломинку.

Закончив со знакомствами, Лариса Вениаминовна перешла к психологии.

— Скажите, а как вы относитесь к тому, что врачей привлекают к суду за их профессиональные ошибки? — спросила она. — Все люди ошибаются, но ведь не всех судят?

— Ошибка ошибке рознь и цены у ошибок разные, — ответил Данилов. — Водителя автобуса или, скажем, строителя, тоже могут судить, если в результате их ошибок кто-то погиб или получил увечье.

— Водители — дело другое, — возразила собеседница. — Их ошибки являются следствием нарушения правил дорожного движения и должностных инструкций. А у врачей работа сложная и в ней всегда присутствует элемент риска. Вот у вас лично умирали пациенты?

— Было дело.

Почему-то из всех смертей Данилов первой вспомнил Ольгу, врача-травматолога из Склифа, с которой он когда-то очень близко дружил. Воспоминание оказалось настолько болезненным, что отразилось на лице.

— Я просто интересуюсь, — поспешно сказала Лариса Вениаминовна. — Человек, переживший несчастье, лучше понимает другого человека, оказавшегося в таком же положении. Я назначила повторную комиссионную экспертизу не ради развлечения, а для того, чтобы разобраться и понять, по чьей вине умер пациент. Все указывает на анестезиолога, но он категорически не признает свою вину. Подобную упертость обычно можно наблюдать у отъявленных рецидивистов и криминальных авторитетов, которые никогда ни в чем не признаются, пока их не припрут к стенке. Но подобное поведение врача, человека без криминального прошлого, меня, честно говоря, удивляет. Впрочем, забудьте то, что я сейчас сказала, потому что я не должна была делиться с вами своими соображениями! Сама не знаю, что на меня нашло.

«Находит на юных восторженных дев, а не на опытных чиновниц, да к тому же и судей, — подумал Данилов. — Темнишь, подруга, комедию ломаешь! Стремишься произвести впечатление человека в поисках истины… Зачем? Для того, чтобы я написал об этом в своем бложике?».

Дальше было скучно. Лариса Вениаминовна быстро заполнила постановление о признании Данилова экспертом, разъяснила ему права и обязанности, а затем торжественным голосом зачитала триста седьмую статью Уголовного кодекса, согласно которой за заведомо ложное заключение Данилову грозили разные кары, начиная со штрафа и заканчивая двумя годами исправительных работ. Финальным аккордом стало заключение договора о возмездном оказании услуг с Тимирязевским районным судом.

В общей сложности Данилов провел в суде три с половиной часа и невероятно устал от всего этого бюрократического занудства. Но занудство совершалось в рабочее время, к тому же шеф отпустил Данилова на весь день, так что роптать не было повода.

Выйдя из здания суда, Данилов позвонил Ямрушкову и сообщил, что он «выдержал экзамен». Профессор откликнулся своим обычным «вот и хорошо!» и назначил первое заседание экспертной комиссии на завтрашний день.

«Девятнадцатого августа в девятнадцать часов», машинально отметил в уме Данилов, никогда не увлекавшийся магией чисел.

Часы показывали половину четвертого. Домой в такую рань не тянуло, да и день выдался приятный, не слишком жаркий, так что Данилов решил прогуляться по ВДНХ, благо находился неподалеку от этого благословенного и памятного ему места. Когда-то давно, целую вечность назад, у фонтана «Золотой колос», не работавшего в ту пору, Данилов впервые поцеловал любимую девушку, которая впоследствии вышла замуж за другого мужчину, но жизнь эту ошибку исправила, столкнув влюбленных лбами на шестьдесят второй подстанции скорой помощи…

«Золотой колос», обрамленный маленькой радугой, сиял под солнцем так, что на него нельзя было смотреть. Патлатый юноша, похожий на молодого Джона Леннона, рассказывал группе слушателей историю фонтана. Прислушавшись, Данилов узнал, что нынешний железобетонный фонтан представляет собой обновленную версию первозданного, медного, построенного к открытию выставки и демонтированного в 1949 году. «Совсем как у нас с Еленой, — подумал Данилов. — Было — закончилось — возродилось…».

Откуда-то сбоку доносился дразнящий аромат жареного на углях мяса, но Данилов был москвичом, а у москвичей посещение Выставки неразрывно связано с пончиками, которыми их в детстве угощали здесь родители или дедушки с бабушками. Разумеется, Данилов не мог нарушить эту славную традицию. Решительно проигнорировав соблазнительные мясные запахи, он направился за пончиками, а для того чтобы впечатление было исчерпывающе полным, подкрепился по дороге эскимошкой (несмотря ни на что, москвичи знают, верят и помнят, что самое вкусное мороженое в стране продается на ВДНХ).