Анна Хоуп - Ожидание [litres]

«Давай еще раз. Более реалистично. Все не то! Где твои эмоции, выше тембр, зафиксировали», – попыталась изобразить она.

– Господи! – рассмеялась Ханна, которую всегда удивляло, с какой чушью Лиссе приходилось мириться. – Даже если ты не получишь эту роль, то всегда сможешь поставить моноспектакль «Режиссеры, с которыми я познакомилась и которые меня отвергли».

– Да, было бы смешно, не будь это правдой. Но все равно смешно. Просто… – Лисса нахмурилась и выбросила сигарету в канаву. – Не говори так больше.

– Неплохо, – подытожила Лисса, когда они вышли из кинотеатра на темную улицу. – От Чехова оставили совсем немного, – заметила она, протягивая руку Ханне.

– Катарсис в конце сохранили. Той польке это, наверное, понравилось бы.

– И заметь, никаких приличных ролей для женщин, – сказала Лисса, когда они направились к рынку.

– Неужели?

Сразу эта мысль Ханне в голову не пришла, но теперь она осознала, что это правда.

– Тест Бекдел [5] Тест Элисон Бекдел (тест Бехдель) – проверка художественного произведения на гендерную предвзятость. эта пьеса бы не прошла.

– Тест Бекдел?

– Господи, Ханна, ты еще себя феминисткой считаешь? – с недоумением спросила Лисса, подходя к переходу и останавливаясь. – Ну смотри – в фильме показали двух женщин? У них обеих были имена? Говорили ли они хоть о чем-то, кроме мужчины? Одна американка это придумала. Многие из фильмов и книг при прохождении этого теста терпят неудачу. Я бы даже сказала, что большинство.

Ханна задумалась.

– У них был разговор, – возразила она. – В середине фильма насчет рыбы.

Подруги громко расхохотались, держась за руки и переходя дорогу.

– Кстати, о рыбе… – заметила Лисса. – Не хочешь чего-нибудь съесть? Мы могли бы спуститься и купить лапши.

Ханна достала телефон:

– Мне уже пора. Отчет нужно сдать к завтрашнему дню.

– Тогда через рынок?

– Конечно.

Это был их любимый путь домой. Они прошли через ночной рынок, миновав закрытые ставнями фасады африканских парикмахерских, стопки картонных коробок, валяющихся на земле. Прошли мимо ящиков с переспелыми манго и жужжащими вокруг них мухами. От мясных лавок исходил тяжелый кровавый дух. На полпути вниз по улице был открыт бар, и молодые люди группой стояли снаружи, потягивая яркие коктейли с ретро-зонтиками. В толпе царил шумный дух свободы. Некоторые все еще не сняли темные очки, хотя на улице уже смеркалось. При виде их Лисса дернула Ханну за руку.

– Пойдем, мы же можем выпить по бокалу?

Но Ханна вдруг почувствовала усталость и раздражение от этих молодых людей, смеющихся в будний вечер, просто так, от веселого настроения Лиссы. И откуда у нее эта постоянная способность забывать, что в последнее время Ханна вообще не пьет?

– Ты иди. Мне нужно быть дома пораньше. Думаю, я поеду на автобусе.

– Ну ладно, – обернулась Лисса, – пожалуй, я пойду пешком. Сегодня такой чудесный вечер. – Она провела ладонью по лицу Ханны. – Удачи тебе!

Ее кто-то зовет. Она следует за голосом, но он отдается эхом, и откуда он исходит, не понять. Она вырывается из сонного царства, выныривает на поверхность и понимает, что это плачет ее сын, который лежит рядом в постели. Она прижимает его к груди и нащупывает телефон. На экране высвечивается 3:13 – меньше часа с момента его последнего пробуждения.

Ей снова снился кошмар: разгромленные улицы, развалины. Она блуждала в поисках чего-то или кого-то среди обгоревших остовов зданий, но не узнавала ни улиц, ни города. Она не знала, где находится, чувствовала, что все кончено, все разрушено.

Том снова повернулся к ней и прильнул к ее груди. Постепенно его хватка стала ослабевать. Она прислушивалась к изменению его дыхания: оно замедлялось, свидетельствуя о том, что малыш засыпает. Затем едва заметным движением она вынула сосок из его рта, положила руку сверху, повернула его на бок и натянула одеяло на ухо. И вот она снова падает и падает в бездну сна, как в воду. Но он снова плачет, теперь уже громче, объявляя о своем горе, своем негодовании, что она вот так придавила его.

Кейт открыла глаза и увидела своего маленького сына, извивающегося под ее рукой в свете, льющемся из окна. Она подняла его и погладила по спине. Он слегка рыгнул, и она опять приложила его к груди. Закрыв глаза, Кейт чувствовала, как он сосет, а затем ненароком кусает ее. Вскрикнув от боли, она откинулась на кровати. Том вопил, размахивая руками и ногами, сжимая маленькие кулачки.