Мейв Бинчи - Благословенный год. Том и Кэти

- Пахнет просто великолепно! Я за вас обеими руками. Но вы же знаете, от меня мало что зависит, - сказала она и ушла.

Они должны были встретиться в полдень в кафе, чтобы узнать результаты. Уже через пару секунд они решили, что можно провести это время с пользой. Например, пойти в магазин закупить продукты для кулинарного урока Джеймса Берна, который намечался на вечер. Они также приценились к корзиночкам для хлеба. Если вдруг с «Хейвордсом» выгорит… Они узнали, сколько будет стоить выстирать скатерти в прачечной, и походили вокруг «Восточной звезды» с ноутбуком наготове в поисках новых идей. Они многое успели, но все же с нетерпением ждали момента, когда Шона сообщит им результаты.

Шона влетела в кафе, чуть ли не прыгая от радости.

- Владельцы не только поддержали идею, но и съели почти весь ваш замечательный хлеб! В общем, можно начинать работу на будущей неделе. Испытательный срок - шесть недель.

- А мы сможем использовать название фирмы?

- К сожалению, намного меньше, чем хотелось бы. Они хотят что-то вроде: «Хлеб выпекается ежедневно специально для «Хейвордса» и дальше название фирмы. Правда, можно поставить ваш логотип. Любого размера. - Шона очень гордилась собой.

Кэти крепко обняла ее.

- Мы даже не знаем, как тебя благодарить!

Том просто сгреб Шону в охапку.

- Я верил, что успех нам обеспечен, раз ты болеешь за нас.

- Это очень ответственно, - сказала Шона. - Посмотрите, что и как у них тут делается… И еще они хотели в два раза больше орехового и фруктового.

- А как насчет цен? Они согласились? - Лицо Тома просто сияло.

- Они решили, что это справедливо. Но не ужасайтесь, если увидите, какую наценку они сделали. Иначе бы они никогда не разбогатели, - предупредила она.

- Мы бы очень хотели пригласить тебя на ужин сегодня вечером. Отблагодарить за все. Но, к сожалению, сегодня мы работаем, - сказала Кэти.

- Не стоит, правда. Я аромат месяца, после порции которого можно просто прийти в бешенство.

Том и Кэти переглянулись. Они оба не поверили.

- Ну что, снова в магазин? - спросила она.

- Да, покупать корзиночки для хлеба, - радостно произнес Том.

Джеймс Берн сказал, что ему нужно три урока кулинарии: научиться готовить первое блюдо, второе и десерт. А потом он попробует, потренируется и, когда придет время, сам сможет сервировать, как ему нравится. Они так и не поняли, но не стали спрашивать, что это за время, которое должно прийти. Вообще не стоит задавать Джеймсу Берну подобных личных вопросов.

Это был большой дом в стороне от дороги, с огромной и очень удобно расположенной парковкой. Дом был, наверное, размером с четыре большие квартиры. Джеймс Берн велел звонить в звонок «Садовая квартира». Звонки висели на длинной железной планке около окна. Вполне нормально для местных крайне осторожных людей. Бывает и хуже. Надо быть готовыми защитить себя от воров, мошенников, налоговых инспекторов, угонщиков машин. Джеймс Берн был из тех, кто не верит, что все люди в целом хорошие.

Джеймс Берн открыл дверь и, как обычно, широко улыбнулся. Одет он был по-домашнему, а не как обычно - в свитере и слегка потрепанном вельветовом костюме. Они внесли сумки с продуктами в большой темный холл. Справа от них была гостиная, слева - кухня, через которую, наверное, можно было попасть в ванную и спальню. Все было какое-то темно-коричневое, и только лучи яркого апрельского солнца изо всех сил пытались пробиться сквозь плотные темные занавески. Кухня была вся заполнена шкафчиками, как в кладовке. Причем шкафчики эти были всех возможных размеров и стилей. Еще был большой неуклюжий обеденный стол, старая плита, настолько старая, что было страшно пользоваться ею, и большой холодильник, который занимал чуть ли не всю кухню. В холодильнике нашлась бутылка воды, пакет апельсинового сока, пол-литра молока и пачка масла.

Кэти принялась вытаскивать это все. Этот человек будет всегда жить среди устаревших вещей и понятий. А сколько ему сейчас лет? Наверное, около шестидесяти. И он никогда не говорил, женат он, вдовец или разведен. Судя по его квартире, сказать о нем ничего нельзя. Даже непонятно, на какой стул или кресло он садится вечером посмотреть телевизор. А смотрит ли он его вообще? Вон крошечный телевизор стоит в углу… А вот на низеньком столике куча газет и журналов. Словно ждут, чтобы он прочитал их, что-то вырезал, отметил. А делает ли он это хотя бы в перерывах между банковской суетой? На стенах висели картинки. Это были пейзажи: горы, озера, поля. Но картинки были какие-то скучные, статичные, абсолютно безжизненные. Еще там были две полки со старыми книгами, казалось, много лет нетронутыми. На старом письменном столе лежали бумаги и стояла старая чернильница, но казалось, никто уже давно всего этого не касался. Рядом стоял пластиковый стакан с шариковыми ручками.