Мейв Бинчи - Замок мечты. Незваный гость

- Они идут, миссис Райан, - сказала Мэгги, хорошо знавшая, что мать близнецов направляется к ним вовсе не с официальным визитом. - Думаю, они уже закончили.

- Очень надеюсь, - мрачно ответила Кейт. У Мэгги Дейли были большие тревожные глаза; казалось, она боялась всего на свете. Даже здоровенного, но совершенно безобидного пса Райанов, которого звали Леопольд. Когда Леопольд просто лежал, греясь на солнышке, Мэгги Дейли смотрела на него с таким ужасом, словно бедняга собирался вцепиться ей в глотку.

За Мэгги шла ее старшая сестра Китти, уже переросшая эту компанию. Китти была слишком взрослой для пряток и салочек. Ей надоело это лето, надоел Фернскорт и игры, в которые они играли, надоело возвращаться домой, переодеваться и идти на концерт. Надоело быть ни взрослой девушкой пятнадцати лет, которая могла надевать красивый красный купальник, сидеть на плоту в окружении толпы друзей и смеяться, наслаждаясь всеобщим восхищением, пи маленькой девочкой, которой доставляет удовольствие каждый день забираться в заброшенную комнату в разрушенной часовой башне или пролезать через трещины в замшелых стенах. Проходя мимо Кейт Райан, Китти Дейли тяжело вздохнула.

- Наверное, вы идете надавать им подзатыльников, - сказала она так, словно от старых родителей, приходивших в Фернскорт, ничего другого ждать не приходилось.

- Ничего подобного, - любезно ответила Кейт. - Я хотела узнать, не принести ли им сюда что-нибудь вкусненькое. Может быть, устроить чайный стол. Я готова на все, чтобы доставить удовольствие своим любимым близнецам.

Китти быстро ушла.

Дара и Майкл пошли в мать. Светлые брови Джона Райана достались разве что Эдди. Близнецы были худыми и жилистыми; возможно, Джон тоже был таким в их возрасте. Но Кейт понимала, что детям не досталась и улыбка Джона, который улыбался даже тогда, когда за ним никто не следил. Все Райаны улыбались одинаково. В том числе и свекровь, которая считала Кейт неподходящей женой для своего любимчика. Глаза у Дары и Майкла были такими же темными, большими и серьезными, а взгляд таким же пристальным, как у нее самой. Стоило Кейт увидеть свою фотографию, как она начинала плакать и говорить, что выглядит как ведьма из Беарры или ангел мести. Казалось, ее вечно сжигало какое-то беспокойство. Улыбаться в объектив было выше ее сил.

Никто другой этого не замечал.

Зато все замечали, что близнецы представляют собой красивую пару. Особенно летом, когда загорелые мальчик и девочка в шортах и ярких рубашках уходили далеко от дома, изучая каждый уголок Маунтферна и его окрестностей.

Кейт подумала о том, как поведут себя Дара и Майкл, если она станет их ругать. Они должны были вернуться добрых полчаса назад, чтобы успеть подготовиться к школьному концерту.

Придется сдержать досаду, иначе близнецы взбунтуются, откажутся мыться и причесываться, а то и забудут свои роли. Дара должна была читать стихотворение на ирландском языке, а Майкл вместе с мальчиками из монастырской школы - петь «Ирландские мелодии» Мура [2] Мур, Томас (1779-1852) - английский поэт-романтик, автор «восточной» поэмы «Лалла Рук» (1817) и цикла «Песни народов» (1818-1827), в том числе песни «Вечерний звон» (в русском переводе И.И. Козлова). В сборнике «Ирландские мелодии» (1807-1834) воспел освободительную борьбу ирландского народа. .

Молодая учительница мисс Линч относилась к идее концертов с таким энтузиазмом и уделяла их организации столько своего времени, что постепенно каждый житель Маунтферна невольно втянулся в это дело. Обычно монастырские школы для мальчиков и девочек совместных мероприятий не проводили, но старый каноник Моран считал, что один концерт лучше двух, и все соглашались с ним. Так мисс Линч одержала свою первую победу. Концерты проводили в помещении церкви; все участники должны были являться туда нарядно одетыми к пяти часам. Мероприятие начиналось ровно в шесть и обычно заканчивалось к восьми вечера.

Кейт уже почти добралась до Фернскорта. Должно быть, в прежние дни этот дом производил сильное впечатление: трехэтажный, но с очень высокими потолками, широкими окнами и просторными комнатами. Конечно, семья Фернов, несколько поколений которой прожили здесь век с лишним, любила его. Вряд ли кому-нибудь из этих изящных господ приходило в голову, что в один прекрасный день дом превратится в развалины, где будут играть деревенские дети, которых раньше пускали внутрь только с мешками угля или большими кувшинами воды.