Мейв Бинчи - Замок мечты. Лето моей надежды

- Что-нибудь не так? - спросил Фергус.

- Джон сегодня просто вне себя. Наверное, они ссорятся, - сказала Мэри Доннелли. - Боюсь, в доме нет человека, который мог бы сказать об этом прямо.

Она все еще не опомнилась от дотошных расспросов Майкла. Узнав, что мать и отец заперлись в комнате, он сильно встревожился и пришел к выводу, что причина для этого только одна: отец действительно видел их с Грейс. Об этом было даже страшно подумать.

Что папа мог сказать маме? Что скажет он сам, когда его позовут? И почему эта Мэри рычит на него и рассказывает, в каком состоянии отец пришел домой?

Майкл, побледневший от волнения, швырял камни с мостика и. молился. Если Бог устроит так, чтобы папа ничего не видел, то он, Майкл… что он сделает? Он не может отказаться от встреч с Грейс, потому что хочет этого больше всего на свете. Пообещать прочитать цепочку молитв? Нет, этого будет недостаточно. Известно, что Господь не одобряет Нескромных Прикосновений, а то, что делают они с Грейс, относится именно к этой категории. Наверное, следует дать Господу обещание в ближайшее время сходить на исповедь и назначить точную дату. Наверно, это поможет…

- Вы хотели сообщить что-то важное? - Мэри с опозданием вспомнила, что Джон велел ей быть учтивой. - Мистер Слэттери, вы можете оставить им записку. Я позабочусь, чтобы они ее получили.

- Нет, я позвоню им позже.

- Они сняли трубку, - объяснила Мэри.

- О боже, должно быть, это действительно ужасная ссора, - пробормотал Фергус.

Рейчел разглядывала витрину магазина Мигера. Как всегда, она искала вещь, которую Кейт могла бы выставить в своем кафе.

Витрина была неказистая; казалось, хозяйка магазина плохо разбиралась в том, чем она владела. По словам людей, в бизнесе что-то понимал только покойный мистер Фрэнк Мигер. В витрине красовался обычный набор музыкальных шкатулок, дорожных часов и ужасных подсвечников, но в коробке с оберточной бумагой лежали два серебряных подноса. Те, которые она сама купила для Фернскорта. В тот единственный раз, когда Рейчел, пользуясь отсутствием детей, посетила сторожку, они лежали на буфете.

Рейчел смотрела на серебряные вещицы и не верила своим глазам. Они были втрое дороже всего остального лежавшего в витрине. Конечно, Патрик не мог их продать. Конечно, нет… Рейчел вошла и купила брошку в виде буквы Л, которую хотела подарить Лоретто. Она поговорила с грустной и озабоченной миссис Мигер о подносах и расплатилась. У Рейчел тряслись руки. Ей требовалось как можно скорее выйти на улицу.

Оливия Хейз наконец приняла решение. Она скажет о подносах мистеру О'Нилу.

Весь вопрос в том, как это сделать. Спросить, сдал ли он подносы кому-то на хранение? Или пожаловаться на то, что она нигде не может их найти?

Посоветоваться ей было не с кем. Как жаль, что сестра Бернадетта находится на другом краю земли…

Конечно, можно было бы поговорить с Шейлой Уилан. Даже если в случившемся виновата Мэриан. Шейла никому ничего не скажет.

Или сходить к миссис Райан из пивной. Она не воспримет это как поклеп на ее близнецов.

Мисс Хейз могла бы поговорить и с сержантом Шиханом, но это было бы нечестно. Равносильно подаче официального заявления.

Нет, пусть это решает сам мистер О'Нил. Она не может позволить себе роскошь просить совета у других.

Когда пришел Патрик, лицо у него было усталое. Экономка решила дать ему время прийти в себя. Но он прочел ее мысли.

- Что-то случилось, мисс Хейз?

- Как вы догадались, сэр?

- Если человек работает с людьми с четырнадцати лет, он волей-неволей чему-то научится. Так о чем речь?

- О серебряных подносах для отеля, сэр. Тех, что стояли на буфете.

- Да, мисс Хейз. - Он выглядел очень усталым.

- Я только сегодня заметила, что их нет.

- Это было недоразумение. Скоро они вернутся на место.

- Раз так, тогда все в порядке. - Экономка отвернулась и хотела уйти на кухню.

Патрик понял, что требовать объяснений она не собирается.

- Мисс Хейз…

- Да, сэр?

- Вы не представляете себе, как я вас ценю.

Она покраснела от удовольствия.

- Большое спасибо, мистер О'Нил. Здесь очень приятно работать. Чувствуешь отдачу.

- Я хотел предложить вам переехать с нами в отель. Нам без вас не обойтись.

- Мистер О'Нил, я думаю, мы обсудим это позже.

- Вы очень разумная женщина. Я боюсь, что новозеландские монахини умыкнут вас, и мы о вас больше никогда не услышим.

Она улыбнулась и ушла. На пороге кухни мисс Хейз обернулась и увидела, что улыбка сползла и на неизменно дружелюбном лице Патрика О'Нила отразился гнев, с которым она не сталкивалась никогда в жизни.