Марина Раевская - Я все смогу сама [litres]

– Ну, не знаю. Ты, конечно, прав… В чем-то.

– Вот и хорошо. Пусть я хотя бы в чем-то прав. Мама у тебя такая молодчина, труженица…

– А я? – Катя, похоже, даже слегка обиделась на эти слова.

– А ты маленький лентяй! До выпускных меньше месяца, до вступительных – полтора, а ты болтаешь и в девичьи обмороки падаешь… А ну-ка подберись, боец невидимого фронта!

Катя улыбнулась. Вот уже два года они с Олегом и Олеговыми приятелями шутя играли в эту игру – они были благородными лазутчиками во вражеском тылу, защищали и спасали слабых, отбивали и давали им если не вторую жизнь, то шанс прожить единственную как можно лучше.

– Виноват, шеф! Исправлюсь, шеф!

– Ну то-то! – Олег погладил Катю по голове и поспешил выйти из приемного покоя клиники.

Говоря по чести, сейчас ему больше всего хотелось поцеловать девушку и потом отвезти к себе домой. Пусть бы там училась… Хотя вряд ли он бы ее вот так просто выпустил из объятий в ближайшие пару лет…

Катя уткнулась в книгу. Но мысли ее были далеко – она думала о словах мамы, об отце, вернее о том, с каким лицом он уезжал (у девушки была отличная память, и довольное лицо папы, закрывающего за собой дверь, она помнила до сих пор). Думала Катя и о словах Олега. Наверное, он прав – вместе было бы все-таки проще маме с отцом… И им с Кирой куда лучше было бы…

«Но теперь уже что говорить… Папа неизвестно где, мама просто биоробот какой-то, а не молодая женщина. Кирка зубрит свою экономику и мечтает о живописи, а я учу биологию, а мама мечтает…»

И только сейчас Катя вдруг подумала о том, что мама-то и в самом деле далеко не старая – чуть-чуть за сорок. Что она привлекательна, с отличным чувством юмора, честная и трудолюбивая. И что все силы тратит на работу, и что помощи не то что ни от кого не ждет, даже не мечтает о ней.

«Вот я бессовестная, а?» Правда, угрызений совести хватило совсем ненадолго – учиться-то надо было еще очень и очень много. А еще попытаться убедить маму, ну хоть когда-нибудь. А сегодня еще ждать Олега из рейда…

И Катя была по-своему права (и уверена в этом, как сто упрямых ослов), и Катина мама, упрямая, пожалуй, не меньше дочери. И был стопроцентно прав Олег.

Интересно, сколько бы еще продолжалась эта странная шахматная партия, если бы не игроки, о которых ни Катя, ни Олег, ни Валя пока не подозревали…

Валя вошла в дом и с удовольствием сбросила туфли. Она считала, что ей адски повезло – любимые туфли сидели отлично, не жали и не натирали. (Многие мужчины тут фыркнули бы, дескать, что за везение, и были бы правы. Вероятно. А вот все женщины наверняка согласились бы, что это и в самом деле настоящее везение.) Но все равно, даже в самых любимых туфлях целый день топать, а потом еще танцевать в ресторане и шагать домой… Скажем осторожно, это совсем непросто. И Валино удовольствие в момент, когда она сделала пару шагов босиком по прохладным доскам закрытой веранды, вполне можно понять.

В доме было тихо. Вернее, в доме было привычно тихо: у девочек в комнате едва слышно бормотал компьютер, это Кира слушала лекции по экономике. На кухне горел свет и тоже слышались голоса – судя по всему, Катя взяла пример с сестры и готовилась к выпускным экзаменам. На звук Валиных шагов из ее спальни выглянул Васятка – кстати, Валентине всегда было интересно, как он туда попадает, ведь перед выходом из дома она плотно закрывает к себе дверь. Увидев, что пришла главная хозяйка, кот приветственно замяукал и постарался повести Валю на кухню – для чего ж еще в доме появляется она и младшие хозяйки, кроме как для «покормить несчастного котика», евшего последний раз никогда.

– Васенька, погоди минутку. Я хоть переоденусь…

– Мам, привет, – раздался из кухни голос Кати. – Не обращай на него внимания. Я его уже два раза кормила, половина тарелок еще полные.

– Привет, дочь… А сама хоть ела? – Валя была уже у себя и переговаривалась с дочерью, стоя перед зеркалом.

– Да, мы с Кирюхой ужинали. Вот, тебя дожидаемся…

– Ну чего вы так громко? – выглянула в коридор недовольная Кира. – Эта проклятая экономика и так ни фига в голову не лезет, а тут еще вы…

– Привет, солнышко, – Валя поцеловала недовольную дочь в щеку. – Прости, это я все остановится не могу, руковожу производством… кстати, экономика вовсе не проклятая, а всего лишь не очень простая наука…

– Ма-а-амочка, вот только не рассказывай про ваши эти безумные политэкономии, умоляю!

– Конечно, не буду… Уж раз триста рассказывала.