Александр Иличевский - Справа налево

Печищи открылись посреди леса двумя огромными полями и колхозными строениями вокруг густой россыпи домов. Первое, что мы увидели, — конезавод: жеребцы — серый и гнедой — выезжались за оградой конюхами; лошади гарцевали, пар валил из их ноздрей; хлопал кнут.

В конце главной улицы, шедшей через всё село, мы нашли гранитную глыбу с барельефом — памятник Герою Советского Союза Петру Афанасьевичу Мирошниченко, лейтенанту, командиру взвода пешей разведки, повторившему в двадцать два своих года подвиг Александра Матросова.

На площади перед сельским правлением был разбит сквер, посреди которого стояла четырехметровая статуя женщины с ребенком на руках. По периметру сквера были уложены мраморные плиты. Среди имен, высеченных на них, имени деда мы не нашли. Восемьсот семьдесят пять фамилий мы пробормотали вслух друг за другом. Иногда приходилось приподнимать с плит венки с искусственными цветами. Отогревались в машине.

В правлении нас встретил председатель: полный, в пиджаке, с радушным лицом и голубыми глазами, он достал бумаги, пришедшие в прошлом году из военкомата Светлогорска. Он нашел имя деда в списке, который должен был пополнить здешний мемориал, и радостно ткнул в него пальцем.

Мы по очереди вчитались в приказ, всмотрелись в список, всё верно.

— Вы понимаете, — сказал председатель, — в 1975 году перезахоронили из Страковичей двадцать шесть бойцов. А вот имена не внесли. Почему? Забыли? Ничего не понятно. Но в этом году ко Дню Победы мы три дополнительных плиты заказали. Установим и торжественно откроем. Приезжайте. Будем очень рады.

Решили еще раз сходить к мемориалу и уже после поехать, потому что смеркалось.

— Куда уж вы? — сказал председатель. — Оставайтесь у нас, здесь. Я вам в красном уголке постели сооружу. Да и посидим, помянем павших.

Председатель снял телефонную трубку.

— Мария, здравствуй. Милая, гости у нас сегодня. Постели надобно устроить. И выпить-закусить — сама понимаешь. Давай, милая, ждем.

За окном в свете уже зажегшегося фонаря летел и искрился снег.

— Интересно, а где дзоты располагались? — спросил я.

— Какие дзоты? — обернулся председатель.

Я пересказал описание боя.

— А так то, наверное, на этом поле, за которым лес страковский.

Председатель подошел к окну и указал пальцем на сгущающуюся от сумерек и снегопада тьму поля.

Пришла Мария, рослая женщина с озабоченным лицом. Поздоровалась за руку. Развернула одеяло, достала кастрюлю с картошкой и гуляшом, из которой повалил пар. Вынула из шкафа, обвешанного грамотами и вымпелами, тарелки, стаканы, початую бутылку водки, банку с огурцами.

Скоро водка закончилась, картошку доскребли.

— Пойдемте, покажу ваш блиндаж, — сказал председатель.

В красном уголке по сторонам гипсового бюста Ленина стояли два разложенных кресла-кровати. Они были завалены перинами и лоскутными одеялами.

Поздравили друг друга с Новым годом и распрощались.

Отец задремал, а в полночь я пошел гулять.

Долго шел по полю — по пояс в снегу, оглядываясь на бугры, на лес.

Наконец лег.

Скоро услышал, как хрупает снег под шагами: отец видел меня в окно и нашел по следам.

Папа лег рядом, и мы оба теперь смотрели в небо.

Пока не закружилась голова под бездной подслеповатых, мигающих от мороза звезд.

Холодный северный ветер, дующий из-за Аппенин (Италия), либо из-за Пиренеев (Каталония).

Приморская часть города Одессы, получившая свое название по находившейся здесь даче генерала Ланжерона.

«Пегий пес, плененный краем моря» — строчка из стихотворения ярославского поэта Александра Белякова.

Коллекция резных камней, произведений скульптуры, керамики, слепков. Здесь: Музей скульптуры.

Картинная галерея.

«Мой друг Иван Лапшин» (1984).

«Хрусталев, машину!» (1998).

Покровский бульвар, д. 3.

Большой Трехсвятительский переулок, д. 4.

Большой Трехсвятительский переулок, д. 1, стр. 2 (флигель во дворе).

Большой Трехсвятительский переулок, д. 1–3, стр. 1.

Большой Трехсвятительский переулок, владение 1 (сад).

Большой Трехсвятительский переулок, д. 2.

Большой Трехсвятительский переулок, д. 2/1.

Старосадский переулок, д. 11, стр. 2.