Татьяна Перцева - Город уходит в тень

Мне было отвечено, что эти байки он уже слышал… Байки… Оказывается, ничего подобного не было и это все выдумки.

Не так давно в «Фейсбуке» и на сайте «Письма о Ташкенте» было опубликовано письмо Рэмы Волковой, жены ташкентского писателя Константина Волкова, тогда работавшего в газете «Правда Востока». Речь шла о статье, в которой утверждалось, что за пропуск этой буквы вся редакция была расстреляна. Не более и не менее.

Она, естественно, возмутилась и написала правду. Никого не расстреливали. Но посадили старшего ревизионного корректора (начальника смены) Валентина Аксенова и выпускающего редактора. Она выложила и скан газеты с подчеркнутым злосчастным словом «г (л) авнокомандующий».

Я, помню, написала тогда, что моя «расстрелянная» мама благополучно дожила до 71 года.

Очень многие, как выяснилось, считают, что это байки. Поэтому я хочу объяснить, как выпускали газету в сороковых-пятидесятых. Всего, понятно, я знать не могу. Я тогда была маленькой и не очень интересовалась процессом. Но кое-что помню. Если скажу что не так, поправляйте, я только поблагодарю.

Начнем с наборщиков. Когда-то, очень давно, тексты набирались вручную, по одной букве. Буквы приставлялись друг к другу, получалось слово. Потом предложение. Потом абзац. Потом с текста делали оттиск. Но в конце XIX века был изобретен линотип, на клавиатуре которого сразу набирались буквы, и выходили целые строки. Там сложный процесс, но факт тот, что эти строки отливались на свинцовых пластинах. Крайне вредная работа. Наборщикам полагались молоко и отдых в профилактории. Раньше профессиональной болезнью наборщиков был туберкулез.

У меня дома тоже были такие пластины. Но кто тогда обращал внимание на свинец и разбитые ртутные термометры? С ртутью играли все. И я в том числе. И никто не поднимал по этому поводу шума.

Так вот, с этих отлитых строк печатались гранки — длинные узкие бумажные листы с текстом посредине и широкими полями, на которые выносилась правка. Эти гранки и вычитывали корректоры. Естественно, при наборе допускались различного рода ошибки. Вот корректоры их и ловили. При этом каждому корректору полагался подчитчик — человек, читающий гранки вслух. Корректору так было легче воспринимать текст. Подчитчик — тот же корректор, только они менялись местами.

Но это исключительно для местных новостей. На первой странице газеты печатались новости всесоюзные. Для того чтобы их получить, в Москве делались печатные матрицы — большие листы размера газетного из толстого глянцевого картона (помнится, розового), в который были вдавлены тексты. По-моему, задом наперед.

Матрицы присылались самолетом.

Даже сейчас, в наш просвещенный век, самолеты нередко задерживаются. В том числе из-за погоды. Что уж говорить про тот воздушный транспорт? Сейчас путь из Москвы до Ташкента занимает 3 часа 40 минут. Тогда, может, и больше. Скорость, возможно, была не такой, как в наши дни.

Неудивительно, что мама возвращалась домой не раньше двух, а то и трех ночи — как повезет. А уж если предпраздничный выпуск — в семь утра. Ждали призывов ЦК КПСС.

В ожидании прибытия матрицы вычитывали гранки местных новостей.

Теперь насчет баек о пропусках букв в словах «Сталинград» и «главнокомандующий».

Корректоры — всего лишь люди. Всего. Они уже просидели день на работе. Ночью спать хочется, мозги подернуты туманом, а главное, после вычитки местных новостей глаз замыливается. Потому что они всего лишь люди.

Так случилось с Аксеновым. Пропустил он букву, потому что глаз проскользнул. Это я прекрасно себе представляю, потому что когда печатаю, ошибки подчеркиваются красным. Вот я несколько секунд и смотрю на слово, не сразу понимая, в чем ошиблась. Так я выспавшаяся. А он — нет.

Почему люди считают это байками? Да потому, что такое случалось не в одном Ташкенте и могло произойти в любом крупном городе СССР. И происходило. И не раз. И каждый раз люди шли в тюрьму. За, в общем, вовсе чепуховый проступок. Такие были времена, и я не стану врать, что корректоров за это по головке гладили.

У меня есть личное дело мамы. Она тоже была ревизионным корректором и работала попеременно с Аксеновым, который вернулся, правда, больной туберкулезом и работал на прежнем месте.

В этом личном деле есть очень любопытные документы. В частности, докладная записка мамы о том, что по вине корректора Скуяновой в речи премьер-министра Египта допущена ошибка. Вместо «Наххас-паша» напечатано «Махас-Паша». Далее идет подробное объяснение, что корректор Подрядова, ведущая ревизионную сверку, не виновата. Докладная написана в ответ на требование главного редактора объяснить причину ошибки.