Валерия Парусная - Лайк, шер, штраф, срок

11 августа 2016 года видеоблогер Руслан Соколовский опубликовал на YouTube ролик, снятый в построенном на месте расстрела семьи Николая II екатеринбургском Храме-на-Крови, где он в интерьерах культового сооружения играл в Pokemon Go. Видео собрало более 450 тысяч просмотров. В сентябре против блогера было возбуждено уголовное дело по части 1 ст. 282 и части 2 статьи 148 УК. Руслана обвинили в возбуждении религиозной ненависти и оскорблении чувств верующих в местах проведения богослужений.

СУД НАД ЛОВЦОМ ПОКЕМОНОВ СОКОЛОВСКИМ В ЦИТАТАХ И ДИАЛОГАХ

В апреле 2017 в Верх-Исетском районном суде Екатеринбурга прокурор попросила приговорить видеоблогера Руслана Соколовского к 3,5 годам реального срока. По мнению гособвинителя, условный срок за ловлю покемонов в храме может «породить ощущение безнаказанности». Суд над блогером, которого обвинили в оскорблении чувств верующих и разжигании ненависти после игры в Pokemon Go в екатеринбургском Храме-на-Крови, продолжался 14 дней. «Медиазона» 28 28 признана иностранным агентом рассказывает о ключевых моментах процесса, на котором оскорбленные верующие рыдали и высказывали пожелания, чтобы Соколовского изнасиловали православные «дяденьки», с которыми он сидел в СИЗО.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ (13 МАРТА)

— Я создавал ролики в полемических целях. Цели кого-то оскорбить у меня не было. Если кто-то все же оскорбился, я извиняюсь, — сказал блогер на первом заседании после оглашения обвинительного заключения. «Медиазона» 29 29 признана иностранным агентом подробно разбирала эпизоды дела видеоблогера.

От ручки с камерой, найденной дома у Соколовского и ставшей поводом для обвинения по статье 138.1 УК (незаконный оборот специальных технических средств, предназначенных для негласного получения информации), блогер открестился. Принадлежит она его знакомому Сергею Лазареву, который купил ручку на Aliexpress. Ни по одному эпизоду блогер не признал вину. После заседания Соколовский говорил журналистам, что надеется на справедливый приговор. «В России есть справедливость: я же сейчас на домашнем аресте, а не в СИЗО», — добавил блогер.

ДЕНЬ ВТОРОЙ (14 МАРТА)

Допрос друга видеоблогера Владимира Мальцева. Вместе они учились со второго по 11-й класс.

— Какое ваше отношение [к видеозаписи в храме]? — спрашивает судья Екатерина Шопоняк.

— Негативное. Не стоило идти против системы и все такое. Он устроил провокацию. Он еще про чиновников делал видосы… Зря он это. Он, кажется, гнался за деньгами, славой. Желтушно все так… Он не думал, что так все выйдет.

— А о смене государственного строя, переезде он не думал?

— В школе… Но там у всех такое проскакивало.

— Я, по-твоему, разжигал ненависть и вражду? — спрашивает Мальцева уже сам Соколовский.

— Нет, это просто SMM-приемы. Это способ заработка. Он гнался за просмотрами. Это же и рекламодатели, и подписчики. Он высказывался на злобу дня.

— А вы считаете, высказывание про патриарха — это на злобу дня? — интересуется судья.

— Не знаю, у меня вся семья православная. Ну… Я крестик ношу иногда.

ДЕНЬ ТРЕТИЙ (15 МАРТА)

Свидетелем обвинения в процессе Соколовского выступил екатеринбургский журналист Максим Румянцев, по заявлению которого завели дело об оскорблении чувств верующих на Антона Симакова, называвшего себя магистром вуду. Симакова отправили на принудительное лечение; к настоящему времени он покинул больницу. По словам Румянцева, его задело сравнение Иисуса Христа с «главным покемоном»: «Ролики были очень неприятные. На один раз посмотреть. Больше — неприятно. Это дестабилизация ситуации в Российской Федерации».

— Вы оскорбились из-за моих шуток? — уточнил Соколовский.

— Знаете, вы можете шутить над своей матерью, над своим отцом, над близкими людьми. Вы имеете на это право. Но вы почему-то шутите над верой миллионов людей. Могут оскорбиться не только православные христиане Российской Федерации, могут увидеть католики из Испании, Мексики. Знаете, у нас ИГИЛ 30 30 организация запрещена на территории РФ может отрезать головы — это просто шутка у них такая была.

— Конкретно вы оскорбились из-за шуток?

— Эти шутки да, они оскорбительного характера.

— Считаете ли вы адекватной мерой пять лет заключения за шутки?