Айрис Мердок - Честный проигрыш [= Довольно почетное; Вполне достойное поражение]

— Давай пригласим Джулиуса на обед, — сказал Саймон. Невольно слетевшие с губ слова были реакцией на промчавшуюся в мозгу цепочку картинок, первая из которых тет-а-тет Акселя с Джулиусом, за ланчем. Саймон прекрасно готовил и любил принимать гостей. Гордясь своим ménage с Акселем, он с удовольствием демонстрировал его избранному кругу друзей.

— Если хочешь. Выбери день, и я пошлю Джулиусу приглашение.

— Где он остановился?

— В отеле «Хилтон». Но это временно: он подыскивает квартиру.

— О! Значит, он собирается здесь поселиться?

— Да.

В самом начале их совместной жизни Аксель прочитал Саймону лекцию о своих взглядах на ревность. Суть ее заключалась в словах: «мы должны доверять друг другу и не ревновать». Саймон тогда кивнул, однако контролировать свои эмоции он мог не больше, чем работу своего кишечника. Стоило любому мужчине приблизиться к Акселю, как Саймона тут же пронзала боль. На деле Аксель и сам был ревнивцем, что, вероятно, как раз и определило серьезность прочитанной лекции.

— Как прошел день у вас в музее, милый?

— Да как обычно. Свара А. и В. продолжается. А что у тебя в офисе?

— Скука. Совещание по балансам платежей тянулось невыносимо долго. Ужасно жаль, что не Руперт вел заседание.

Аксель неоднократно объяснял Саймону, что значит «баланс платежей», но Саймон так и не понял. Спрашивать снова, он это чувствовал, было неловко.

— Ты плавал сегодня?

— Да, это было чудесно.

— Ты прямо-таки пристрастился. Хильду видел?

— Да. Аксель, Морган возвращается.

— Вот как? Когда же?

— Скоро. Дней через десять. Не знаю, известно ли ей, что и Джулиус будет в Лондоне.

— Очевидно, она будет жить у Руперта с Хильдой.

— Скорее всего, да. Кстати, Хильда просила не говорить Таллису о ее возвращении.

— И почему же?

— Ну, неизвестно, захочет ли Морган увидеться с Таллисом. К чему же тревожить его понапрасну?

— Я всегда против скрытности.

Вторым вопросом, по которому Аксель прочитал лекцию в начале их любовной связи, был вопрос правдивости. «Не лги мне, даже в мелочах. И никогда ничего не скрывай. Любовь должна не ведать страха». К удивлению Саймона, вскорости выяснилось, что и это нелегко. Оставалось признать, что скрытность и уклончивость лежат в основе его характера. Пристально наблюдая за собой, Саймон на каждом шагу обнаруживал мелкую, почти бессмысленную ложь и неизбежное приукрашивание чуть не любого рассказа. Однажды он признался в этом Акселю и был вознагражден необычно яркими для того проявлениями любви и нежности. Со временем огрехов становилось меньше, и все они относились к вещам незначительным. Но что-то от прежних привычек оставалось. Сам Аксель был педантично правдив. И в этом случае серьезность лекции вызвана была, вероятно, изначально возникшим предположением о шаткости принципов Саймона в данном вопросе.

— Мне кажется безнравственным утаивать эту новость от Таллиса.

— Обсуди это с Хильдой. — О господи, пронеслось в голове Саймона, неужели нам предстоит еще один неприятный вечер! Аксель бывает иногда таким жестким. — Давай как-нибудь позовем к нам Таллиса, — сказал он вслух. — Мы ведь не видели его целую вечность.

— Это внезапное желание увидеть Таллиса показывает, что тебе интересно влезть в подробности.

— Ты, право, странный, Аксель. Всегда избегаешь встречаться с людьми, если у них хоть какие-нибудь неприятности.

— Интерес, проявляемый в таких случаях, низмен.

— Но я, как и раньше, хорошо отношусь к Таллису. Мы оба к нему хорошо относимся. Почему же нам не интересоваться его делами?

— Любая форма участия неизбежно будет вульгарной. И поэтому лучше в данный момент не общаться с Таллисом. Помочь ему мы не можем, а играть роль глазеющих туристов недостойно.

— Полагаешь, его ждут тяжелые времена?

— А тебе так не кажется?

— Не знаю, — ответил Саймон.

Весть о скором приезде Морган повергла его в волнение. Когда-то он так же разволновался, узнав что она выходит замуж за Таллиса, хотя был искренне расположен к Таллису и вовсе не собирался жениться на Морган. Даже и тени мысли не возникало. К Морган, которая была годом старше, он всегда относился как к очаровательной сестре. Однажды вечером он, двадцати одного года от роду, с гомосексуальным опытом, и она, двадцатидвухлетняя, с гетеросексуальным опытом, оказались вместе в постели, но несмотря на всю помощь, которую с готовностью оказывала Морган, попытка оказалась бесплодной. Этот случай был единственным опытом Саймона с представительницей противоположного пола. Акселю он о нем не рассказал и порой угрызался этим молчанием. Аксель ни разу не ложился в постель с женщиной.