Андрей Шляхов - Главврач

Кое-какие связи в системе за время пребывания в должности главного врача у Константина наработались. Задействовав их, Константин получил более-менее внятное представление о перспективах завода. Максимум протянет до 2005 года, но может закрыться и раньше, как-то так. Хорошо, будем рассчитывать на четыре года. С одной стороны, это довольно длинный срок, в течение которого может произойти многое, а с другой — довольно короткий.

Перспективы обретения собственной клиники маячили буквально перед носом. Ну что такое — четыре года? Сам уже больше десяти лет в Москве прожил, а иногда кажется, будто только вчера приехал сюда. Опять же, если в начале следующего года обзавестись магнитным томографом, то к концу года можно рассчитывать и на компьютерный. Разве плохо? Но двести тысяч зеленых — это вам не кот начхал… Ладно, допустим, что около семидесяти или, даже, восьмидесяти тысяч удастся отбить на покупке. Остается сто двадцать тысяч. Такой суммой Константин располагал, но, выложив ее, оставался практически без резерва на черный день. Если вдруг возникнут серьезные проблемы, а они у человека, жонглирующего денежными потоками, могут возникнуть в любой момент, то нечем будет откупаться. Да и сотрудники могут подставить по-крупному на ровном месте. Недавно в клинике «Лилия смайл» на улице Михайлова пожилого пациента перед удалением зуба обезболили так качественно, что он перестал дышать и умер прямо в кресле. Смерть от наркоза сама по себе является крупной проблемой, да вдобавок пациент оказался отцом заместителя префекта Юго-восточного округа… Шороху было! Главный врач клиники инфаркт на этом заработал и радовался тому, что его не посадили…

Кто может гарантировать, что в родной медсанчасти ничего подобного не случится? Никто!

Мелькнула, было, мысль о том, что томограф можно приобрести совместно — половину стоимости завод оплатит напрямую, а другая половина будет проведена через Константинову фирму «КонПИ». Однако от этой мысли сразу же пришлось отказаться — генеральный на такое сроду не пойдет, скажет: «хотите напополам, так выкладывайте половину сами». А если бы даже он и согласился, то ему высшие инстанции такую аферу провернуть не дадут. Одно дело — покупка оборудования для своей медсанчасти и совсем другое его покупка на паях с какой-то левой фирмой. Тут за версту будет пахнуть паленым… Нет! Томограф должен купить завод! А впоследствии он, конечно же, перейдет к «КонПИ»… Во всяком случае, хочется на это надеяться. Но генерального нужно уломать на половину от того, что он запросил, причем сделать это так, чтобы не испортить отношения.

«Попроси рассрочку на вторую половину, — ехидно посоветовал внутренний голос. — На десять лет, под семь процентов годовых…».

Константин не возражал бы и против пятнадцати процентов, но разве генеральный пойдет на это? Он ясно дал понять, что играет по правилу «или — все, или — ничего». А если ничего, если сказать, что сумма неподъемная, то отношения дадут трещину, которая со временем может привести к полному разладу. Было бы ужасно обидно остаться с носом в тот момент, когда до исполнения заветной хрустальной мечты осталось всего-ничего.

Отдать все, а если вдруг грянет гром, то продать квартиру? Тоже не вариант — только купил, привел в порядок и обставил. Опять же, не факт еще, что новую купить удастся. Что тогда? До смерти по съемным кочевать?

Но томографа о-о-очень хочется, а если с первым все гладко пройдет, то вскоре и второй можно будет приобрести…

Мысли бегали по кругу, лихорадочно, но непродуктивно. Состояние можно было охарактеризовать фразой: «И хочется, и колется, и болит, и матушка не велит».

В сложных ситуациях важно не позволять себе расслабляться, это Константин усвоил давно. Насколько бы безвыходным ни казалось бы положение, надо действовать, искать пути и способы, что-то предпринимать, но не сдаваться… От бабушки Константин однажды услышал фразу: «Никто тебя у параши не посадит, пока ты сам рядом с ней не усядешься». Поймав удивленный взгляд внука — что за лексикон такой непривычный? — бабушка усмехнулась и пояснила: «это я от деда твоего набралась».

Во вторник, соблюдая давно установленную традицию, к Константину заявилась Женечка. Привычно порадовалась тому, как хорошо он обустроил свою квартиру и так же привычно пожаловалась на новую главную медсестру поликлиники механического завода, с которой у нее за полгода никак не могли выстроиться нормальные отношения. Женечка раза три намекала Константину, что была бы счастлива работать под его чутким руководством, а один раз прямо спросила, нельзя ли ей вернуться в медсанчасть, но Константин твердо стоял на том, что вместе им работать не следует.