Михаил Веллер - Шайка идиотов [litres]

А как приусадебные участки советских колхозников – во много раз более продуктивные, чем их же колхозные поля и огороды? А как сельхозкоммуны Китая?..

…И все-таки – ну почему же нельзя в Америке, или Германии, или Австралии – создать социализм на одном отдельно и специально построенном предприятии? Производительность туда при социализме неизменно ниже? Так это твоя трудность. Но тебе же не мешают!! А-а – мешают? Капитал капиталистов, их конкуренция и банковские проценты, они душат экономически? Так задави ты их экономически! Работай лучше, продуктивнее, рациональнее, производительнее! Не могут… Социалистическому танцору мешают не только гениталии, но все органы собственного организма, а также натертый паркет, узкие стены и окно в неправильном месте.

Вот поэтому – социализм для своего существования требует запретить все формы собственности, кроме социалистической: общественной на средства производства. И истребить все классы, оказывающиеся враждебными пролетариату – не только социально, но и прямо физически истребить! И запретить любую идеологию, кроме социалистической. И перекрыть границы, чтобы не сбегали. И контролировать все стороны своих граждан, которые уже не «граждане», а государственные крепостные.

И вот то хорошее, что все-таки будет при таком методе управления страной и народом – будет объявлено достижениями именно социализма! Как будто в других странах, где «социализма» не было, люди жили хуже, или науки были менее развиты, или перспектив у человека было меньше.

А все плохое при социализме – будет объявлено клеветой, или преувеличениями, или кознями врагов, или вынужденными мерами, или незначащей мелочью по сравнению с вершинами свершений.

В обществе свободного предпринимательства социализм как экономический строй, как общественную собственность на средства производства – никто не запрещал. Пожалуйста. Запрещали только насилие, подавление иных форм собственности, нетерпимость к многообразию.

А в социалистическом государстве – запрещено все, кроме именно социализма. (Даже школьные репетиторы незаконны – так, сквозь пальцы смотрели.)

Вот и близко не выдерживая честной и свободной конкуренции – социализм требует уничтожения всех иных укладов, и проникается к ним нетерпимостью, ненавистью и злобой.

«И побольше гасстгеливать! Без этой дугацкой волокиты.»

Это необыкновенно интересная и богатая тема, весьма актуальная в свете современных прогрессистских теорий.

Классическое сочинение Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства», основывающееся на фундаментальном фактологическом материале «Древнего общества» Льюиса Моргана, рассматривает далеко не все стороны вопроса.

Энгельс анализирует эволюцию семьи от дикости, то есть первобытного общества, до современной цивилизации, то есть XIX века. И делает это в свете производительных сил и производственных отношений, возникновения классов и их борьбы по мере развития производства. Изменения материальных условий обуславливают изменения форм семьи. Бытие определяет не только сознание, но и, так сказать, вторичные формы бытия: производство решает все. Сколько жратвы и барахла – такая и семья. Простите за грубость, которая часто сопровождает краткость и точность.

Но. За исключением деления на господ и рабов, на добытчиков корма и окормляемых домочадцев. Энгельс не считает нужным вдаваться в социальную психологию групп. Кроме ревности, которую он часто упоминает в связи с исторической необходимостью ее преодоления, и любви, возникшей только при моногамии, остальные чувства его не занимают. Только хозяйственная необходимость и польза. (Вы не знаете, как ревность может появиться в истории гораздо раньше любви? Чего ревновать, если не любишь? Этот вопрос Энгельс не затрагивал.)

Итак – по Моргану, оно же по Энгельсу, и, видимо, так оно скорее всего и было. Сначала семья – это беспорядочная половая жизнь всех со всеми в группе. О педофилии и гомосексуализме – ни слова. Время их славы еще не пришло.

Затем половые отношения только между разнополыми членами одного поколения. Деды – дети – внуки, каждые имеют каждых лишь в своей поколенческой группе.

Род разрастается – и делится на кланы: на шесть иногда, например. И браки уже допускаются сначала только с партнерами из всех других кланов, а позднее – только из одного определенного клана (как бы «брачносвязанного» с твоим). Внутриклановые, то бишь внутриродовые, браки запрещены. Имбридингу ставятся препятствия.