Галина Врублевская - Литературный автопортрет

— Ваши героини — кто они? О чем мечтают? К чему стремятся?

— Мои героини — это девушки на этапе становления или женщины, переживающие «кризис среднего возраста». Они ведут поиски себя, своего места в жизни. Часто они немножко не от мира сего, «не такие как все».

Мечты у всех женщин мира на определенном этапе жизни одинаковы: поиск своей половинки! А стремления очень разнятся. Кто-то связывает свое счастье с рождением ребенка, иная стремится изведать неизведанное, очень многие направлены на карьерный рост, обретение финансовой независимости. И сочетать мечты и устремления часто бывает для женщин непросто.

— Верите ли вы в любовь? Можно ли сохранить любовь навсегда?

— Верить или не верить можно в идею, а любовь, слава Богу, можно познать. Что касается — «навсегда», затрудняюсь ответить. Мы меняемся, меняются наши спутники жизни, приобретают новый оттенок чувства и отношения. И, если повезет, то пылкая влюбленность со временем переходит в уютный костерок домашнего очага.

— Ваше отношение к «хэппи-эндам»? Должен ли у книги быть счастливый конец?

— Это самый трудный из вопросов или, точнее, трудна проблема. «Хэппи-энд» — такая тонкая штука. Но он, как всякий «энд», как трагический конец, должен быть логическим завершением всего происходящего в романе.

В одном из своих романов я нарушила это правило, печальный финал не был подготовлен, как следует, и читатели этого романа, перевернув последнюю страницу, чувствуют себя обиженными и даже обманутыми. А Льву Толстому никто в укор не поставит, что Анна бросилась под поезд. Ей должно было покончить с жизнью по морали того времени, и уже на первых страницах Толстой вывесил «ружье» — задавленного вагоном мужичка.

Так что книга не обязана счастливо завершаться, но финал обязан органично вытекать из всего текста, но при этом иметь элемент неожиданности.

— Главный герой вашего романа — всегда женщина? Есть ли у вас книги, где главный герой — мужчина? Планируете ли вы написать такую? Может ли вообще автор писать «за другой пол»?

— В первом романе «Половина любви» мужчина и женщина, главные персонажи, нарисованы почти с одинаковым вниманием к каждому. Роман в одном из промежуточных вариантов назывался «Игрек плюс», где Игрек было названием фирмы, производным от имени героя Игорь. Этот роман для мужчин-читателей, возможно, даже интереснее, чем для женщин (в одном из издательств, где я получила в свое время отказ, он был отнесен к социально-психологической прозе). В него кроме непременной истории большой любви вошли картины жизни научно-исследовательского института, трудности становления бизнеса и даже элементы философии хаоса. Но в дальнейшем я облегчила содержание своих книг, чтобы не обманывать ожидания читательниц — ведь мои романы волею судьбы и книжного рынка издаются в женской серии.

В том, чтобы писать всю книгу «за другой пол», я смысла не вижу: мужчины за свой пол напишут лучше, особенно в том, что касается их физиологии. Однако при написании романа эпизодически встаешь на позицию мужчины. Замечу также, что мужской и женский миры не антагонистичны, их можно представить в виде пересекающихся множеств. Графическое изображение этой схемы сходно с переплетенными кольцами новобрачных на свадебном автомобиле. И в общей сфере мужских и женских интересов я буду понята представителями любого пола, от какого бы лица я ни вела разговор в своей книге. А, сместившись в сугубо женскую часть колечка, я могу поговорить о нашем, о девичьем.

— Вы пишете: «буквальная „правда жизни“ в искусстве неприемлема». Не хотите прокомментировать?

— Говоря о неприемлемости «буквальной правды жизни», я имела в виду использование в тексте редкостных случаев из жизни. Они часто воспринимаются читателем как натужный вымысел автора, потому что противоречат опыту самого читателя (а также его ожиданиям). В упомянутом выше романе я вставила один эпизод из жизни: на почти остановившем свою деятельность предприятии, в опустевшем цеху, из тумбы письменного стола мастера выскакивает мышь. Несколько знакомых читателей говорили мне «не верю», хотя факт был взят реальный.

В романе важно «правдоподобие» как правда более высокого уровня.

— Вы — инженер-акустик, закончили Кораблестроительный институт. Не расскажете нам об этой специальности?

— В романе «Завтра мы будем вместе» моя героиня в первых главах является студенткой морского техникума. Она попадает на практику на военно-морской полигон и делится своими впечатлениями (роман написан от первого лица):