Николай Васильев - Три жизни одного из нас [СИ]

И видя явную растерянность начальника, добавил уже спокойнее.

— Вообще-то я сам хотел на-днях подойти к Вам с предложением о пересмотре сложившихся представлений по структуре нашей площади, то есть попытаться судить о ней с позиций новой глобальной тектоники…

— Новая тектоника! — опять разразился Аркадий Алексеевич. — Теперь всякий норовит о ней толковать! Но как дойдет до интерпретации конкретных геологических данных — такую галиматью несут, что уши вянут!

— Все же я прошу меня выслушать — у себя в кабинете — а потом решать, галиматья это или что-то достойное обсуждения…

Кривонос помедлил, досадливо играя лицом, но не решился отмахнуться от столь решительного вызова:

— Что ж, идем! — мотнул он головой и резко прошел в кабинет.

Весна овладела М-ском стремительно. Еще недавно по городу мела поземка и по стылым улицам торопливо семенили громоздкие фигуры, упакованные в шубы и шапки. Но вот промелькнула декада и все переменилось: с развеселого неба льется теплый воздух, по панцырю асфальтовых улиц и тротуаров струится веселая же вода, а через нее скочут многочисленные легконогие нимфы в голубеньких, красненьких, желтеньких курточках, пальтишках и даже плащиках… Лепота-а! Впрочем, по-первости Карцев весну игнорировал. Его душа была целиком на Борисихинской площади: с думами о ней он засыпал и с ними же вставал. Даже в снах он видел себя на каком-нибудь обнажении горных пород: с молотком, пикетажкой, лупой или, напротив, с податливой бабенкой — но на обнажении. На работе же он походил на крота, упорно творящего подкопы под казенное здание.

Как он и предполагал, памятный разговор с начальником оказался безрезультатным, хотя и не напрасным. Аркадий Алексеевич счел его аргументы маловесомыми и решительно отказался пересматривать легенду, апробированную на всех официальных уровнях геологической макроструктуры СССР. И все же Карцев видел, что зерно сомнения пустило ростки в душе геолога Кривоноса. На его полке появились книги по геодинамике и в разговорах с Лещинским, нередко к ним заходившим, он позволял себе щегольнуть тем или иным термином из теории тектоники плит.

Однако и Станислава Казимировича (ставшего руководителем стратиграфических исследований в экспедиции) склонить к изменению легенды Карцев не смог. Тот вежливо отверг идею корреляции всей восточной толщи с низами западной (впрочем, не особенно вникая в построения Карцева), а возникновение базит-гипербазитового комплекса обусловил существованием узкого рифта типа Красного моря, не получившего будто бы дальнейшего развития.

«Что ж, собственных целенаправленных наблюдений у меня пока нет, — рассудил Сергей Андреевич, — значит, следует продолжать собирать и классифицировать чужие. А в будущем полевом сезоне постараться проверить свои наработки. И капать, капать на мозги, причем пока не столько Кривоносу, сколько Давыдову: он же петролог, да и малый, вроде, не глупый, хотя малоинициативный. Но современные петрохимические пересчеты знает и должен осознать мою правоту!».

Оказалось, что Алексей вполне созрел для геодинамики. У него накопилось большое число пересчетов различных вулканитов Борисихинской площади, в том числе и по Пирсу и по Бородину. Скороспелые выводы Карцева они подтверждали.

— Ты что, не придал значения тому, что у тебя получилось? — насел ретивый новобранец.

— Отчего ж? — задрал подбородок петролог. — У меня и статья вчерне готова по геодинамической привязке этих вулканитов. Вот доведу и пошлю в Томск, на предстоящее совещание по магматизму Сибири…

— Ты Аркадию Алексеевичу ее показывал?

— Зачем его напрасно раздражать? Он все равно с ней не согласится…

— Но ведь каждая научная работа должна иметь практическую отдачу? — возмутился Сергей. — Где же внедрять твои разработки, если не на геологической съемке?

— Я не такой фанат картирования, как все вы, — усмехнулся Давыдов, — и считаю, что добротная публикация важнее полуфантастической геологической карты…

— А что же тогда ты напишешь в отчете по завершении наших работ? Что будет угодно начальству?

— До этого конца еще дожить надо, съемка только началась… За это время, по аналогии с расчетом Насреддина, либо начальника повысят, либо он перестроится…

— …либо ты куда-нибудь слиняешь, так? — закончил мысль товарища Сергей. — Больно тонкий расчет, я тебе скажу… Нет, братец, давай-ка лучше объединим усилия да будем, в самом деле, перестраивать мировоззрение нашего бугра. Мне кажется, не такой уж он правоверный фиксист…