Дженни Даунхэм - Пока я жива [litres]

— Сейчас вернусь, — сообщаю я Зои.

В тишине туалета я сижу на унитазе, уставясь на колени. Если еще чуть-чуть приподнять платье, я увижу живот. Он до сих пор в красных пятнах. И бедра тоже. Кожа сухая, как у ящерицы, сколько бы я ни мазалась кремом. На руках с внутренней стороны — следы от игл.

Пописав, я вытираюсь и поправляю платье. Выйдя из кабинки, я замечаю Зои, которая ждет меня у сушилки. Я не слышала, как она вошла. Глаза ее темнее прежнего. Я медленно мою руки. Чувствую, что она смотрит на меня.

— У него есть приятель, — говорит Зои. — Он симпатичнее, но, если хочешь, бери Торчка: сегодня же твой вечер. Их зовут Скотт и Джейк. Сейчас мы по едем к ним.

Оперевшись о край раковины, я разглядываю свое лицо в зеркале. Глаза кажутся чужими.

— Джейком зовут одного из Твинисов [1] Твинисы — персонажи популярных детских телепрограмм. , — замечаю я.

— Слушай, — раздражается Зои, — ты собираешься заняться сексом или нет?

Девушка у соседней раковины бросает на меня быстрый взгляд. Мне хочется объяснить ей, что я не такая, как она подумала. На самом деле я хорошая, и мы бы, наверно, с ней подружились. Но времени нет.

Зои вытаскивает меня из туалета и волочет за собой к бару.

— Вон они. Этот твой.

Парень, на которого она показывает, стоит, заложив большие пальцы за ремень. Он похож на задумчивого ковбоя. Он нас не видит, и я застываю на месте.

— Я не могу!

— Можешь! Живи быстро, умри молодым, оставь симпатичный трупик!

— Нет!

У меня горит лицо. Здесь нечем дышать. Где дверь, через которую мы пришли?

Зои хмурится:

— Ты сама меня просила тебя заставить! И что мне теперь делать?

— Ничего. Не надо тебе ничего делать.

— Хватит дурить!

Зои качает головой и пробирается через танцпол к выходу. Я спешу за ней и вижу, как она протягивает гардеробщику мой номерок.

— Что ты делаешь?

— Беру твое пальто. Потом поймаю такси, и вали себе домой.

— Ты же не можешь ехать к ним одна!

— Увидишь.

Зои распахивает дверь и оглядывается. Очередь рассеялась, и на улице тихо; такси не видно. На тротуаре голуби клюют объедки из пакета, в которых кафе продают еду навынос.

— Ладно тебе, Зои. Я устала. Отвези меня домой. Ну пожалуйста.

Она пожимает плечами:

— Ты всегда устаешь.

— Сколько можно злиться?

— Сколько можно нудеть?

— Я не хочу ехать к каким-то незнакомым парням. Там же может случиться все что угодно.

— И хорошо. Иначе вообще ничего и никогда не случится.

Внезапно заробев, я переминаюсь с ноги на ногу.

— Я хочу, чтобы все прошло идеально. А если я прыгну в постель с первым попавшимся парнем, кто я тогда буду? Шлюха?

Зои поворачивается ко мне. Ее глаза блестят.

— Нет. Просто это жизнь. Ты думаешь, сесть в такси и поехать домой к папочке — это лучше?

Я представляю, как ложусь в постель, дышу спертым воздухом своей комнаты, просыпаюсь утром, и все по-прежнему.

Зои снова улыбается.

— Поехали, — говорит она. — Вычеркнешь первый пункт из своего списка. Я же знаю, тебе этого хочется. — Ее улыбка заразительна. — Соглашайся, Тесса. Давай решайся!

— Хорошо.

— Ура!

Зои хватает меня за руку и ведет к входу в клуб.

— Тогда напиши папе эсэмэску, что заночуешь у меня, и вперед.

— Ты не любишь пиво? — спрашивает Джейк.

Он опирается о кухонную раковину; я стою рядом с ним. Очень близко. Нарочно.

— Я хочу чаю.

Он пожимает плечами, чокается бутылкой о мою кружку и, запрокинув голову, пьет. Я вижу, как двигается его кадык, когда он глотает, и маленький бледный шрамик у подбородка — след какой-то давней травмы. Джейк вытирает губы рукавом и замечает мой взгляд.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

— Ага. А ты?

— Да.

— Вот и хорошо.

Он улыбается мне. У него приятная улыбка. И это здорово. Будь он урод, все было бы гораздо сложней.

Полчаса назад Джейк со своим приятелем Торчком, ухмыльнувшись друг другу, привели нас с Зои к себе домой. Эти ухмылки говорили, что ребята добились своего. Зои им сказала, чтобы не радовались раньше времени, но мы зашли в дом, и Торчок помог ей снять пальто. Зои смеялась его шуткам, брала косяки, которые он для нее скручивал, и в конце концов укурилась.

Мне было видно ее через дверь. Они включили музыку, какой-то мягкий джаз, выключили свет и танцевали, медленно и лениво кружась по ковру. В одной руке Зои держала косяк, вторую засунула сзади за пояс штанов Торчка. Он обнимал ее обеими руками, и казалось, будто они держатся друг за друга.