Константин Нагаев - Сорок тысяч

– Откуда? Я ее к тебе привез. По накладной в руки передал. А на кой она тебе?

– Знаешь. Не то что бы понравилась… Заинтересовала. Только как ее найти?

– Ой. Дите ты деревенское, – Андрюха похлопал меня по плечу. – Судя по всему, фамилию ты у нее тоже не узнал.

– Мммм…

– Не мычи. Что говорила еще? Про работу?

– Да ничего. Только и сказала, что им начальница путевки в Турцию подкинула. И что домой идет через парк Победы. И что с того?

– Ты идиот. Если «нашальник» дарит путевки, значит, они у него есть. А у кого есть путевки? Прально – у туроператоров.

– Да их в городе… как дерьма в навозе.

– Согласен. Но перебрать нужно только ту кучку, которая лежит недалеко от парка Победы.

– Андрюха – гений.

– Вот что: езжай к матери спокойно, а я пошукаю по округе. Как что найду – отзвонюсь. И да, мамане привет. Она у тебя мировая тетка.

– Спасибо, Андрюха!

– Да не за что!

– Не за что им деньги платить, – прокричал внезапно вернувшийся в мир Серж, а потом тихо попросил – Отвезите меня домой, а?

Мы окончательно потерялись, поймали таксо и развезлись по домам. Я довел Серегу до дома, прислонил у двери на третьем этаже, позвонил в звонок и убежал, как в детстве. В парадном остановился. Услышал, как открылась дверь и женский голос с укоризной:

– Не можешь ты как люди, Сергей. Заходи давай.

СЕРЕГА

Ой, Серега. Человек-суета. Человек-несусветица. Человек-поиск. Человек-внезапность.

С самого детства он обладал редкой способностью находить (а скорее организовывать) приключения на задницу там, где их просто не могло быть.

Однажды, играя в прятки, он залез на козырек подъезда, а когда пришло время появляться, не справился с управлением и с высоты двух метров рухнул лицом в бетонную отмостку дома. После чего, все лето ходил с лилово-фиолетовым синяком на всю левую половину, чем несказанно гордился.

Или по весне, начитавшись про Тома Сойера, соорудил плот из досок и веревок, и провел его испытания в затопленном котловане строящегося подземного паркинга. Естественно, вечером, когда рабочие покинули объект. Плот доплыл ровно до середины, где, собственно, и развалился на части, утащив с собой и новоявленного Колумба. Злющий и промокший сторож притащил замерзшего «идиота-морехода» Серегу домой, за что и был накормлен, напоен и снабжен червончиком на дорогу.

Как ни странно, его собственные родители относились к этим выходкам абсолютно спокойно. Мать всегда встречала нас по-доброму, с домашними печеньками и игрой на пианино. А отец ставил «Роллингов» и наливал нам по тридцать грамм коньяку. За встречу.

Он же первый подсунул мне самиздатовскую литературу, Довлатова, и, как сейчас помню, показал настоящий, пахнущий свободой номер «Плейбоя».

На шестнадцатилетние Сереги мы втроем нарезались каким-то дешевым плодово-ягодным пойлом и пошли в зоопарк (там не было милиции). Ну где, как не в зоопарке, отметить переход во взрослую жизнь?

Мы шарахались по территории, зырили на верблюдов и белок, как вдруг возле вольера с волками, Серега с чего-то решил, что он теперь Кевин Костнер.

В один прыжок перелетев через ограждение, он рванул к клетке, бубня какие-то заклинания, как он считал, на волчьем языке. Молодая волчица, глядя спокойными зелеными глазами, протиснула морду через прутья и лизнула его в лицо. Осмелев, Серж полез в карман и вытащил пакетик с сосиской в тесте, наш энзэ по закусочной части… Положил на ладонь и протянул волчице.

То ли она не просекла сути момента, то ли зверей давно не кормили, то ли еще Бог знает что… В тот же момент – рывок, клацнула челюсть, и предложенный деликатес оказался полностью в ее пасти. Вместе с фалангой среднего пальца новоиспеченного шамана.

Серега отвел руку, осмотрел ее со всех сторон. На секунду замер. И заорал. Заорал так, что мир затих, и даже медведи в соседнем вольере попрятали в лапах свои головы, чтобы не оглохнуть. Мы перетащили героя через ограждение и рванули, так как охрана зоопарка уже неслась к нам с потоком совершенно нелестных слов и недвусмысленных намеков. Добрались до травматологии. Там наврали, что отшибли случайно дверью (ну не говорить же, что мы дебилы!), и Сереге зашили то, что осталось от пальца.

Домой он идти наотрез отказывался, но бутылочка портвейна помогла его переубедить. Хотя врачи строго-настрого… И мы пошли сдаваться.

Забившись втроем в прихожую и воняя (именно воняя!) перегаром, мы в один голос начали излагать три разных версии произошедшего. Через минуту Серегина мать, сползающая от смеха по стенке (три тощих пьяных школяра рассказывают, как на них напал вырвавшийся из клетки волк), выдавила из себя: «Ой, ребята, да ну вас на хер, я пошла спать», и отбыла в опочивальню. А отец подошел, обнял Серегу за плечи и сказал: «Ну, вот, сынок. Теперь ты стал взрослым!» – добавил:«Ща обоссусь» и рванул в туалет. Мы стояли, не понимая ничего, шмыгали носами и ожидали, как минимум, четвертования с предварительной посадкой на кол.