Люси Китинг - Не проспи любовь

Оказывается, Макс Вулф – большой фанат ритм-энд-блюза, и я солгу, если скажу, что меня это не особо удивило. Но пока мы скользим по трассе в сторону штата Мэн, я понимаю, что в этом есть своя логика. Ритм-энд-блюз – это классика. В этой музыке есть и строгость, и шаловливость – совсем как в Максе.

– Не знала, что тебе нравится такое, – говорю я.

– Под такую музыку приятно вести машину, – объясняет Макс. Сегодня он, кажется, по-настоящему расслаблен. Мы отъехали от города уже километров на шестьдесят. Листва на деревьях за окном буквально огненных цветов. Лимонно-желтого, ярко-оранжевого и просто оранжевого (цвета самой дешевой апельсиновой газировки).

– Вот бы они были такими круглый год, – с легкой грустью говорю я.

– Согласен, – говорит Макс. – Но тогда у нас не было бы снега… или лета.

– Ты прав, – говорю я и откидываю голову на спинку сиденья, прислушиваясь, как Софи и Оливер препираются сзади.

– Без обид: по-моему, у меня есть все шансы к концу учебного года сменить тебя на посту лучшего друга, – говорит Оливер. – Ты вообще сколько уже знаешь Элис?

– Всего-навсего всю жизнь, – отвечает Софи. – Но с тобой, человеком, который общается с ней меньше двух месяцев, мне конечно не сравниться!

– Судя по твоему тону, я тебе не очень нравлюсь, и, честно сказать, это взаимно, но все-таки докажи, что вы лучшие подруги, – требует Оливер.

– У нас с Элис есть давняя шутка: мы притворяемся, что клонировали друг друга для того, чтобы каждой из нас не было одиноко, когда другой нет рядом, – вот как сильно мы скучаем друг по другу. Что, съел? – спрашивает Софи.

– А вы знаете, что одна женщина в Англии недавно клонировала свою таксу? Правда-правда. Я про это читала, – сообщаю я им.

– История в твоем духе, – вставляет Макс. Он так сосредоточенно смотрит на дорогу, что я и не думала, что он нас слушает.

– Я бы с удовольствием клонировал вас обеих, дамы, – заявляет Оливер.

– Если только во сне, – парирует Софи. Потом задумчиво замолкает на секунду. – Впрочем, в нашей компании с такими фразами надо быть осторожнее.

– Кстати, я знаю Элис дольше вас обоих, так что я победил, – говорит Макс.

В машине повисает неловкое молчание.

– Да, но ты знаешь ее только по ненормальной параллельной вселенной снов – не уверена, что это считается, – говорит Софи.

– Кстати, о параллельных вселенных, видела тот указатель? – тихо спрашивает у меня Макс. – Тридцать пять километров до Рио-де-Жанейро.

– Не может быть, – говорю я. – В Мэне нет никаких Рио.

– Знаю, – говорит Макс и многозначительно смотрит на меня. – В этом все и дело. Мы рискуем потеряться, потому что наше сознание выдумывает несуществующие указатели.

Но я думаю о другом.

– Тогда, в столовой, когда я спросила тебя про Амазонку… Ты же на самом деле помнил тот сон, правда?

– Ну конечно, – говорит Макс. – На той неделе ты была очень грустной. Безумно скучала по папе. А я, как мог, пытался тебя развеселить. Жареные плантаны – первое, что помогло.

– Я так и знала, – говорю я сонно.

– Да ты засыпаешь, что ли? – спрашивает Макс.

– В самолетах, поездах, машинах, – бормочу я. Но перед тем, как закрыть глаза, я вижу самую странную картину за последние дни. К нашей машине подкатывает мотоцикл, за рулем которого – Джерри, а рядом с ним – бульдог поменьше. На них крошечные шлемы и защитные очки. У Джерри – черные, а у собачки поменьше – ярко-розовые. Они поворачиваются и пару мгновений смотрят на меня, а потом уносятся вперед.

Проснувшись в машине Макса и невольно залюбовавшись видом – кругом зеленые пастбища, каменные стены и симпатичные домики, – я с удивлением вижу, что сквозь окно на меня внимательно смотрит верблюд в меховой шапке. А потом замечаю, что я в машине одна.

– Альпаки, наверное, самые смешные звери на планете, – говорит Софи откуда-то снаружи. Я выхожу из машины и присоединяюсь к остальным – они стоят, прислонившись к большому деревянному забору, и смотрят в поле. – Ему надо было немного отдохнуть, – добавляет моя подруга, кивая на потягивающегося Макса.

Неподалеку бесшумно пасется небольшое стадо аль-пак, которые разглядывают нас с не меньшим любопытством, чем мы их. Они очень похожи на лам, только местами подстрижены, поэтому кажется, что на них широкие, пушистые брюки-клеш, а на головах – модные кудрявые прически.

– Они немного похожи на звезд восьмидесятых, – подмечает Оливер.